Джонатан Кристофер Моргенштерн
Шрифт:
– Здравствуйте, - любезно по приветствовался я.
Казалось, Джиа Пенхоллоу была разочарована, увидев меня, но все же после приветствия ответила:
– Мы знакомы? – глаза кареглазой женщина были удивленные и явно немного расстроенные.
– Меня зовут Себастьян Верлак…- начал я и Джиа сразу вспомнила, перебив меня.
–
Мои волосы уже давным-давно были покрашены в черный цвет, а письмо, которое я должен был написать Валентину, мой верный ворон отнес сразу же, как только мы вернулись в Аликанте.
– Ничего страшного, - отмахнулся я от ее слов как от мухи. – Мы с вами не виделись уже много лет.
– Не стой на пороге, проходи в дом, - быстро заговорила Джиа. – Алин давно хотела с тобой увидеться.
– Правда? Она тут?
– А где же еще? – ответила хозяйка, закрывая дверь. – Как только мы прочли письмо от твоей тетушки то сразу Алина начала представлять, как ты вырос и всякое такое. Она с нетерпение ждет твоего прихода.
– Я тоже по ней скучал.
– Дочь сейчас в гостиной, - пояснила Джиа Пенхоллоу. – Иди к ней, а я пока тут останусь. Я жду еще одних гостей.
– Правда? Я их знаю?
– Не думаю, - коротко ответила она.
Больше я не стал ничего спрашивать просто направился в гостиную чтобы познакомиться с еще одним членом семьи Пенхоллоу.
В обстановке – отчетливый азиатский дух: скользящие двери-содзи на первом этаже, китайские лакированные вазы на подоконниках, шелковые картины на стенах с сюжетами из мифов о Сумеречных охотниках (написанные на причудливый восточный манер военачальники с клинками серафимов и красочные пучеглазые, драконообразные демоны).
Оставшиеся ступеньки я преодолел быстрым шагом и вошел в просторную комнату, совмещающую черты старого и нового: венецианское окно с видом на канал и музыка из невидимых колонок. В комнате было совсем немного мебели - только пухлые диванчики у пылающего камина, полки на который стояли книги и небольшой столик с вазой викторианской эпохи.
На диванчиках сидела девушка. Во внешности я заметил азиатские черты: утонченные миндалевидные глаза, блестящие черные волосы, а еще – проказливое выражение лица. Изящный подбородок у нее заострялся, словно у кошечки. Не красавица, но глаз не отвести! Она читала книгу Лева Толстого «Война и мир», но когда я вошел, и дверь немного скрипнула, она резко подняла голову.
–
– А кто еще, по-твоему? – с улыбкой ответил я.
– Не может быть, - продолжала охотница, подойдя ко мне. – Тебя не узнать.
Мы крепко обнялись и девушка с улыбкой произнесла:
– Я хочу знать все подробности из Парижской академии. Расскажи все, что ты там делал, какое убийство демонов тебе запомнилось больше всего… - Алина тараторила так быстро, что я думал, у меня голова взорвется.
Дальше было все очевидно – я рассказывал все то, что знал из «своей» жизни, а Алина сев поудобнее на диване с открытым ртом слушала мои истории и то, как я убивал демонов. Что ж тут я не лгал в своем умении сражаться. Охотница спрашивала разное, а я умело отвечал, бывало, и выкручивался от ее вопросов. Так прошло два часа. За это время я сумел расспросить и Алину интересуясь дальнейшими действиями конклава, что у девушки не вызвало ни какого подозрения ведь я якобы представлял Парижский институт. Также мне стало известно, что гости, которых ожидает Джиа Пенхоллоу – Лайтвуды. Про них Алина протараторила не меньше всего остального, но стоило двери вновь заскрипеть, как она умолкла, рассматривая прибывших гостей. На мое собственное удивление Саймон – лучший друг Клэри там тоже был.
– Та к это он, тот самый вампир? – Она оглядела Саймона с головы до пят, словно, говоря о вампирах, она имела в виду их пропорции. – Никогда еще не подпускала вампира так близко к себе. Разве что для удара. – Склонив голову набок, она заметила: – Для нежити симпатичный.
– Прости, – улыбнулся я, поднимаясь с дивана. – У нее внешность ангела, а манеры как у Молоха… – я протянул Саймону руку: – Меня зовут Себастьян. Себастьян Верлак. Моя кузина – Алина Пенхоллоу. Алина…
– Я нежити руки не подаю, – откинулась на подушки девушка. – Они ведь бездушны, эти вампиры.
Моя улыбка растаяла. Я прекрасно знал, что Алина терпеть не может нежить, но раз уж вампир ее гость она могла быть хоть чуточку любезнее.
– Алина…- натянуто произнес я.
– Я же права. Кровососы потому и не отражаются в зеркале, и под солнцем не ходят.
Очень медленно, чтобы видели все, Саймон ступил в лужицу света, льющегося через окно. Тень вампира – очень плотная – протянулась до самых ног Джейса. Алина вздрогнула, но промолчала. Вместо нее, глядя на Саймона, заговорил я:
– Значит все, что мне говорили… правда.
На мое собственное удивление Джейс подтвердил мои слова и назвал Саймона уникальным. Меня это поразило, зная, что этот парень не очень-то любит друга Клэри.