Джонатан Стрендж и мистер Норрелл
Шрифт:
— Великобритания! Мое дорогое королевство! — воскликнул монарх. — Как бы хотел я снова увидеть мою страну, особенно сейчас, летом. Деревья и лужайки зеленеют, а воздух сладок, как вишневый пирог!
Выглянув в окно, Стрендж увидел белый, холодный туман и голые скелеты деревьев.
— Совершенно верно. Почту за честь, если ваше величество согласится выйти вместе со мной.
Король задумался. Он снял одну туфлю и попытался поставить ее на голову. Когда фокус не удался, его величество вернул туфлю на положенное место, потом сунул в рот болтавшийся конец пояса.
— Откуда мне знать, что вы не злой демон, явившийся, чтобы искушать меня? — спросил он наконец вполне рассудительно.
Стрендж
— Конечно, если вы злой демон, то должны знать, что я — вечен и не могу умереть. Если выяснится, что вы — враг, я просто топну ногой и отошлю вас назад в ад!
— Неужели? Вы, ваше величество, обязательно должны научить меня этому трюку. Хотелось бы узнать хоть что-то полезное. Однако позвольте заметить, что, обладая такой магической силой, вы можете меня не бояться. Только нам нужно поторопиться и выйти как можно быстрее и незаметнее. Скоро здесь будут Уиллисы. Вы должны быть очень осторожны, ваше величество.
Король ничего не сказал, но притронулся пальцем к носу, и на его лице появилось хитроватое выражение.
Дальше перед Стренджем встала задача найти выход, не встревожив при этом смотрителей. Ждать помощи от короля не приходилось. На вопрос, куда ведут двери, он ответил, что, по его мнению, одна ведет в Америку, другая — к Вечным Мукам, а третья, вероятно, в следующую пятницу. Стрендж открыл ту, что, на взгляд его величества, вела в Америку, и быстро провел короля через несколько комнат. Потолки их были расписаны фресками, на которых английские монархи носились по небесам в огненных колесницах, побеждая тех, кто символизировал Зависть, Грех и Бунт, и учреждая Храмы Добродетели, Дворцы Вечной Справедливости и прочие полезные институты подобного рода. Однако если на потолках кипела бурная деятельность, то помещения под ними выглядели заброшенными, пустыми и были полны пыли и пауков. Мебель покрывали серые чехлы, и казалось, что все эти стулья и столы давно умерли, оставив после себя только могильные камни.
Они вышли к лестнице, и король, принявший близко к сердцу предостережение своего спутника, настоял на том, чтобы спуститься на цыпочках. Сейчас его величество был похож на расшалившегося ребенка.
— Что ж, ваше величество, — бодро заметил Стрендж, когда они наконец оказались у подножия ступенек, — думаю, мы неплохо справились. По крайней мере погони не слышно. Герцог Веллингтон был бы рад взять нас разведчиками. Полагаю, ни капитан Сомерс-Кокс, ни даже сам Колхаун Грант не смогли бы пересечь вражескую территорию…
Договорить ему не дал король, извлекший из флейты громкий победный вопль.
— Ч… — сказал Стрендж и настороженно прислушался.
Ничего, однако, не случилось. Где-то неподалеку что-то стучало и царапалось, кто-то повизгивал и вскрикивал — как будто на кого-то набросился целый шкаф со щетками. В остальном все было тихо.
Дверь вела на широкую каменную террасу, за которой, если спуститься по крутому склону, лежал парк, казавшийся сейчас каким-то призрачным, поскольку все детали и цвета стер белый туман. Земля и небо смешались в неопределенную, невесомую серую стихию, и только справа виднелась вытянувшаяся вдаль двойная линия деревьев.
Рука об руку Стрендж и король дошли до угла замка, где волшебник обнаружил идущую вниз по склону тропинку. Углубившись в парк, они оказались у небольшого пруда, окруженного невысоким каменным бордюром [82] . В центре пруда возвышался павильон, украшенный вырезанными из камня существами. Некоторые из них напоминали собак, хотя туловища у них были более вытянутыми и длинными, как у ящериц, а на
82
Пруд и деревья — все, что осталось от огромного сада, создать который собирался Вильгельм III. От плана пришлось отказаться из-за слишком больщой стоимости.
Стрендж уже собрался отпустить замечание по поводу меланхолического настроения, навеваемого видом зимнего пруда, когда внезапно услышал крики и, обернувшись, увидел, что по склону торопливо спускаются четверо. Двое были уже знакомые смотрители сумасшедшего дома, двух других джентльменов ему прежде видеть не приходилось. Все четверо казались весьма недовольными.
Оба джентльмена хмурились, тщась придать себе важный вид и оскорбленное выражение. Судя по всему, одевались они в крайней спешке. Один все еще продолжал застегиваться, но безуспешно — стоило ему просунуть пуговицы в петли, как они моментально выскакивали. Примерно одних с мистером Норреллом лет, этот господин носил такой же старомодный парик, который то подпрыгивал, то начинал съезжать в одну либо другую сторону. В отличие от мистера Норрелла джентльмен был высок, обладал довольно приятной наружностью, держался уверенно и с сознанием собственной значимости. Второй (на несколько лет моложе) вел отчаянную борьбу с башмаками, которые, похоже, имели собственное мнение по поводу происходящего. Их хозяин пытался идти вперед, они же всяческие старались нести его в противоположном направлении. Стренджу оставалось только предположить, что магия сработала даже лучше, чем можно было ожидать.
Высокий джентльмен (с шаловливым париком) весьма недружественно посмотрел на волшебника.
— Кто распорядился вывести короля на улицу? — требовательным тоном произнес он.
Стрендж пожал плечами.
— Я.
— Вы! Кто вы?
Манера, в которой к нему обращались, пришлась волшебнику не по вкусу.
— А кто вы?
— Я — доктор Джон Уиллис. Это мой брат, доктор Роберт Дарлинг Уиллис. Мы — врачи короля и несем ответственность за его состояние перед Королевским Советом. Никому не позволено посещать его величество без нашего разрешения. Я спрашиваю еще раз: кто вы?
— Джонатан Стрендж. Я прибыл сюда по просьбе их королевских высочеств герцогов Йоркского, Кларенского, Сассекского, Кентского и Кембриджского, которые пожелали определить, поддается ли болезнь короля лечению магией.
— Ха! — презрительно воскликнул доктор Джон. — Магия! Она ведь используется главным образом для того, чтобы убивать французов, не так ли?
Доктор Роберт саркастически рассмеялся. Однако желаемого эффекта его смех не возымел, потому что башмаки вдруг устремились вперед, и королевский лекарь стукнулся носом о дерево.
— Волшебник, ну-ну! — бросил доктор Джон. — Вы сильно ошибаетесь, если думаете, что можете обращаться со мной и моими слугами столь непочтительным образом. А теперь признавайтесь, это ведь вы закрыли ворота, чтобы мои люди не могли вас остановить?
— Вот уж нет! — заявил Стрендж. — Ничего подобного я не делал. Хотя и мог бы, — признал он, — если бы в том возникла необходимость. Похоже, ваши люди не только наглецы, но и лжецы! Покидая замок, мы с его величеством не видели никого из них!