Джунгар. Небесное Испытание
Шрифт:
– Темир, мать твою за ногу! Где, вонючий суслик, джунгарская дисциплина?
– напустился Орхой на заместителя Бозоя, - молодого парня зим двадцати с небольшим, - Сказано было стоять - какого рожна приперся? Отвечай, когда тебя спрашивают, дерьмо свинячье!
– Ты… это и не ты вроде, - пораженно прошептал Темир. Он, конечно, узнал Илуге по одежде, но голос и интонации, конечно, ему не принадлежали.
– Разбираться будешь не со мной, а с Бозоем!
– продолжал дух распинать Темира, - Надеюсь, ты к этому времени придумаешь
– Ну их же… убивают… - нерешительно заметил Темир, - Мы и подумали…
– Думать тебя никто не просил!
– снова рявкнул Орхой, - Живо назад, пока еще все вконец не осатанели!
И правда, подумал Илуге, появись они чуть позже…В азарте боя людям все равно, почему они бьются. После какого-то момента.
Неохотно ворча, ряды джунгаров подались назад. Некоторые вроде бормотали себе под нос " И чего мы его слушаем?", но слова о том, что они нарушили приказ Бозоя, возымели свое действие. Джунгары остыли, отъехали.
Однако Орхой на этом не остановился. Резко развернувшись на пятках, он обернулся к косхам, наблюдавшим за ним с большим, надо сказать, интересом.
– А вы что ухи развесили, что стадо сопливых телков?
– к потомкам дух не был хоть столько-нибудь почтительнее, - Чего рты разинули? Вас это не касается? Устроили бузу, как обпившиеся архой сопляки. Куда подевалось ваше гостеприимство, косхи? К вам прибыли люди с миром - а вы бросились с оружием на невиновных? Стыдитесь!
– А ты кто, чтобы нам тут указывать?
– крикнул кто-то из задних рядов.
Орхой Великий приложил руку к глазам, словно взглядываясь вдаль.
– Это кто это там такой удалой, что аж с третьего ряду выступает?
– насмешливо сказал он, - Ну-тка, иди-ка сюда, поглядим, что за птица.
– Познатней тебя птица, - с этими самодовольными словами вперед выбрался Сати, сын второго по богатству косхского землевладельца и главы рода Буур-Кэ. Илуге узнал его. Сати был на пять зим старше Хурде, и в свое время служил тому безоговорочным примером для подражания
– Да я никак вижу перед собой потомка Буур-Кэ?
– искренне удивился Орхой, узнав родовой орнамент на халате и сапогах парня. Сати провел рукой по темным усикам.
– Да-а. Рад, что ты достаточно разбираешься в наших родах, джунгар, чтобы не стоять у меня на дороге.
– У тебя? На дороге?
– Орхой расхохотался, - Буур-Кэ был моим конюхом, ты, кучка табарганьего навоза! И, между прочим, лупцевать его за нерадивость приходилось куда чаще, чем хвалить.
– Что ты несешь, пес?
– надменно выпятил губу Сати. В следующий момент рука Орхоя (и Илуге) ухватила его отнюдь не худой загривок и приподняла так, что парень только вжал плечи и пискнул:
– Помогите!
– Ты бы поинтересовался у своего предка Буур-Кэ, недоносок, откуда у него шрам через всю рожу, - продолжал тем временем Орхой, - Судя по всему, горазд был твой
– Буур-Кэ был конюхом у самого Орхоя!
– сквозь закипавшие злые слезы выкрикнул Сати. Пальцы Орхоя отпустили его загривок, но наподдали звучного шлепка, отчего парень кубарем влетел в расступившихся со смешками воинов.
– А я что говорю?
– улыбка получилась поистине широчайшей.
Воцарилась тишина - все переваривали. Потом возбужденно загомонили:
" Лжец!" " Не может быть!" " Ты забываешься, джунгарская крыса!"
– Это кто тут пискнул, что я лжец?
– быстро отреагировал Орхой, выхватывая из толпы косха постарше. Илуге не знал его, - должно быть, из восточных родов, - А-а, потомок моего сотника Онгоя. Э-эх, потеряли мы его, глупо потеряли. Полез на рожон, не услышал, что мой сигнальщик отходить сигнал подал…Ну да ладно, вон пряжку с твоего ремня с поля привезли. Там у нее посередине зазубрина есть, - это Онгоя, стало быть, секирой и приласкали…
– Тебе могли рассказать, - упрямился косх лет сорока, кряжистый и по лицу видно, не слишком сговорчивый. Орхой ухмыльнулся еще шире.
– Ах да, забыл, расчувствовался. Ты ведь, помнится, назвал меня лжецом?
– и отнюдь не маленький кулак прочно впечатался косху в челюсть, временно лишив того возможности спорить.
Вперед вышел еще один косх.
– А что скажешь о моем предке Захуре?
– спросил он, расставляя ноги покрепче.
– Славный воин, хоть и прижиток от ичелугов, - сказал Орхой, - Довелось биться с ним и на Волчьем урочище, где полно народу тэрэиты выкосили, и на озере Итаган, и тоже - с баяутами. А вот умер он плохо.
– Он умер в бою, - набычился воин, однако что-то в его голосе было таким, что Илуге засомневался в его уверенности.
– Да нет, - отмахнулся Орхой, - Уж ты-то знать должен. Коли хочешь, дак скажу при всех. После баяутов взял Захур девку. Пригожую такую, беленьку, таких редко встретишь. Ну а девка его архой напоила, да во сне и зарезала. Извини, сынок, - обратился он к косху, стоявшему и смотревшему на него так, будто у него выросла вторая голова, - Я…это… ну, в общем, не слишком хотел…
– Орхой! Это и вправду дух Орхоя!
– с неподдельным испугом произнес потомок Захура, - Никто, кроме моего умершего отца, не знал, как по-настоящему умер мой предок.
– Постойте, - сквозь плотные ряды воинов, кольцом обступивших юрту, протиснулся совсем седой старик, - Я Урт, сын Ичигэя. Мне было шесть зим, когда умер Орхой Великий. Я думаю, что сумею его узнать.
Орхой засмеялся:
– Что ж, людям свойственно стенать об ушедших, но не верить тому, что находится прямо перед носом. Смотри, сын Ичигэя. Твой отец был храбрым мальчиком. Он погиб, защищая моего сына в том бою.