Джунгар. Небесное Испытание
Шрифт:
Бозой подал знак и джунгары, ехавшие по степи рыхло, собрались в знаменитый " джунгарский клин", - боевое построение, когда в следующем ряду всадников всегда на два больше, чем в предыдущем. Илуге постарался затеряться в середине, между крупами коней, развевающимися султанами из конского волоса и лесом взблескивающих на солнце копий. Бозой заметил его маневр и издевательски хмыкнул.
В становище их, однако, не пустили. Остановили в двух полетах стрелы, и послали к вождю вестника. Ждать пришлось долго. Кони нетерпеливо переминались с ноги на ногу, тянулись к молодой травке. До горизонта
Он оказался прав. Наконец, всадник вернулся и предложил Бозою принять гостеприимство брата вождя, Эрулена, поскольку сам вождь, Бугат, в данный момент находится на Пупе. Может, и Хораг с ними?
И когда Бозой повернулся, чтобы выбрать себе троих людей в сопровождение, Илуге охватило какое-то неприятное чувство. Так и есть, - старый паршивец молча поманил его. " Понял, что я стараюсь быть незамеченным - и дразнит." - зло подумал он.
Илуге поглубже надвинул шлем, когда они неторопливо, как подобает послам, проехали по становищу. Вот юрты пастухов, где он жил почти постоянно, - их располагают на отшибе, поближе к стадам. Ему показалось - или он увидел курчавую голову Тургха? Вот юрта Хорага, перед входом копошатся люди, скорее всего слуги. (Илуге невольно затаил дыхание и выдохнул, только когда проехали). Поодаль, на взгорке - юрта борган-гэгэ…
В юрте вождя ему бывать не доводилось. А вот Эрулена, брата вождя косхов Бугата и военного вождя, он узнал сразу. Слева от него сидел Чиркен. Лицо у него было таким, словно он разом постарел на десять зим. А справа - Хурде. Сердце Илуге пропустило один удар.
Хвала всем небесным покровителям, в юрте было не слишком светло. Илуге постарался занять место в самом темном углу, за спиной Бозоя. Говорить все равно будет не он. Может, и пронесет.
Эрулен приподнялся, гостеприимно раскинул руки:
– Рад видеть могущественных соседей, пришедших с миром, на нашей земле!
В словах приветствия все - и вопрос, и предупреждение. Бозой неторопливо отер усы, уселся на предложенное ему место гостя - напротив вождя. Прежде чем ответить, поглядел на Чиркена. Долго. С укоризной. Чиркен гордо вскинул голову, но все равно покраснел под этим взглядом.
– Скорбны наши вести, - начал Бозой, - Для ушей тех, кто считает себя джунгаром (на этих словах Чиркен дернулся). Хан наш Темрик умирает. И нет с ним его внука Чиркена, чтобы передать ему последние слова напутствия. И нет с джунгарами их военного вождя, ибо Темрик назначил военным вождем тебя, Чиркен, и все слышали его волю. А без военного вождя могучее племя - все равно что могучий воин без головы.
Чиркен снова вскинул голову, чтобы что-то сказать, но потом вдруг замолчал, закусив губу. Было похоже, что он еле сдерживает слезы.
– Есть и еще одна потеря, - продолжал Бозой, и слова его падали в воцарившуюся тишину, - Галбан скорбит о смерти своей дочери, Шонойн. Однако перед ханом он признал свою вину перед тобой, Чиркен. Виновники смерти девушки были казнены.
– Они простые исполнители!
– выкрикнул Чиркен, губы его побелели, - Наказание должен понести тот, кто отдал приказ стрелять!
Бозой
– Мы скорбим о мудром хане вместе с вами, о доблестные соседи, - почувствовал напряжение, вмешался Эрулен, - Воистину потеря ваша велика.
– Выказав прямо и без промедлений то, зачем джунгары перешли границу, могу теперь и я спросить, все ли спокойно у вас?
– Бозой явно давал и косхам, и Чиркену переварить сказанное им раньше.
– Увы, осенью нас тоже посетило большое горе, - ответил Эрулен, - Мы лишились покровительства нашего высокого предка из-за того, что дерзкий раб осквернил его могилу. Шаман Тэмчи утверждает, что гнев духа был настолько силен, что он покинул нас навсегда.
– Тяжко слышать это, - ему показалось - или Бозой и вправду покосился на него?
Так. Значит, все еще хуже, чем он думал. Мало того, что он, Илуге, беглый раб - так еще и осквернитель могил предков. За такие преступления джунгары могут его и выдать - ведь нет более страшного святотатства для всех живущих в степи племен. Илуге почувствовал, что ему не хватает воздуха.
– Я хотел бы увидеть деда, - неожиданно глухо сказал Чиркен, - Возможно, мой поступок кажется вам глупым, недостойным воина. Но у меня не было другого выхода.
– Пока Темрик жив, он обеспечит твою безопасность, вождь, - ровно сказал Бозой. Однако по его тону чувствовалось, что уважения к сбежавшему мальчишке у него немного.
– Дело не моей безопасности, - вскинулся парень, а потом, помолчав, добавил, - Хотя и в моей тоже. Джэгэ никогда не признает меня военным вождем. И никогда не понесет наказания за содеянное.
– Темрик сказал свою волю: Джэгэ следует признать ханом только после того, как он произнесет клятву, подтверждающую твое право, - парировал Бозой, - Темрик мудр. Ставить под сомнение свою власть хана Джэгэ не станет. А по поводу вашей ссоры хан сказал свое слово. Виновник ее - отец девушки, и он уже наказан ее гибелью. А у Джэгэ было право защищать то, что, как он считал, уже принадлежит ему.
– Не было у него никакого права! Шонойн была ему не нужна! Он посватался к ней только затем, чтобы обокрасть меня! И если я вернусь - то только затем, воткнуть меч в его змеиное сердце!
– выкрикнул Чиркен, его лицо пошло красными пятнами.
– Пока Темрик жив, ты этого не сделаешь… - Бозой явно проглотил вертевшееся в него на языке " щенок". В его голове, словно далекий гром, громыхнула настоящая угроза.
Это значило - разговор заходит в тупик, потому что никто не готов сказать или сделать что-то определенное. Эрулен негромко хлопнул в ладоши. Его жены, - молоденькие и весьма симпатичные, - быстро и бесшумно обнесли гостей блюдами с позами и гороховой кашей с бараниной. Наступило время поесть.
Илуге подивился мудрости Эрулена. Вождь ловко прервал начинавший становиться бесплодным разговор. Отвлекаясь на застолье, разомлев от сытости и архи, гости не будут склонны хватать Чиркена за шиворот и тащить за собой (а это желание явно написано у Бозоя на лбу). Да и парень утишит свое горе.