Джунгли мегаполиса
Шрифт:
За окном медленно и тихо крупными хлопьями падал снег. Вечерело – январские дни были ещё так коротки. Всё было похоже на сказку, и мелодичный, негромкий голос женщины усиливал ощущение нереальности происходящего:
– Вы же не член союза писателей? Нет? Тогда ваш роман я в отдел прозы отдавать не буду. Знаете, там очень большая очередь, и мы печатаем в этом отделе только членов. Но как вы смотрите на то, чтобы ваш роман отдать в отдел юношеской литературы? Они тоже хороший переплёт делают, твёрдый…
Было такое впечатление,
– Приходите через полгода. Или звоните.
– Через полгода? – её последние слова вернули Гладышева к реальности.
Да, я зарегистрировала вашу рукопись, – она подала Гладышеву визитную карточку издательства, на которой написала ручкой: «№ 92, 29 января 1998 года. Звонить в сентябре по тел…»
Лев Васильевич и его гости вернулись с банкой мутного пойла. Гладышев понял, что делать здесь больше нечего. Он взял со стола папку со своим романом и сказал:
– Ладно, я пойду.
– Угу, – пробурчал в ответ Лев, закивав головой, – сокращай и приходи. Будем ждать. Про троллейбусы не пиши. И не больше десяти авторских листов, понял?
Понял, – ответил Гладышев, сглотнув горький комок обиды и подумал: «Всё напрасно!»
Глава 8. 2
Жора решил, что попал не туда. Ему даже показалось, что его обвели вокруг пальца и, потому говоря, обдули.
Адрес, который был указан ему за некоторое вознаграждение, привёл его в какой-то грязный подъезд старой постройки шестиэтажного дома. Лифт не работал, и на четвёртый этаж ему пришлось подниматься пешком.
Стены подъезда были давно уже не крашены и исписаны углём. На потолке висели обгорелые спички, вокруг которых чернели пятна копоти.
Жора брезгливо озирался по сторонам, на потолок и панели, исписанные неприличными словами. Давно уже ему не приходилось бывать в такой захолустной трущобе.
Поднявшись на четвёртый этаж, он немного постоял перед дубовой, морёной дверью, с массивной полированной медной бляшкой, на которой, отблёскивая в полумраке подъезда, выступали цифры номера, потом нажал на кнопку звонка.
На мелодичный звук, приоткрыв щёлочку в двери, высунулся пожилой человек, глянул на Жору через стёкла очков:
– Вы к кому, молодой человек?
– Да, наверное, к вам.
Он назвал установленный пароль, полученный вместе с адресом. Это подействовало как «Сезам, откройся!», дверь широко отворилась, и хозяин жестом пригласил его войти.
В тесной прихожей небольшой, по-видимому, квартиры по стенам было развешено много всяческой одежды, производившей впечатление хлама.
«Не похоже, чтобы здесь такой человек жил», – решил Жора, озираясь.
Хозяин не задержал его надолго в прихожей и, повернувшись к нему спиной, молча пошёл вглубь квартиры, предлагая тем самым следовать за ним.
Оглядывая его байковый халат, наброшенный на мешкообразное, бочковидное тело, подпоясанный где-то в районе живота,
– Вы, собственно говоря, знаете, зачем я к вам пришёл?
– Догадываюсь, молодой человек, догадываюсь, – хозяин квартиры плюхнулся, будто устав стоять, в глубокое кресло, достал из кармана халата папиросу и закурил. – Ко мне все приходят за одним и тем же, вообще-то.
Он затянулся и выпустил струю дыма в сторону гостя.
Жора опустился в кресло напротив:
– И что, вы всем даёте то, что им нужно?
– Ну-у, кто платит, соответственно, – он заёрзал в кресле. – Давайте к делу: у меня нет времени на рассусоливания. Первый взнос – триста долларов – за посещение.
Жора невольно присвистнул, откинувшись назад:
– Неплохо начинаем! Ещё ничем не успели обменяться, а деньги потекли ручьём! Не многовато ли? Я понимаю – десять, ну, пятнадцать долларов, но не триста!..
Что ж, хозяин квартиры недовольно потёр руки, мне очень жаль, но, видимо, мы с вами не сработаемся. Очень плохо, что вас не предупредили, на каких условиях сюда надо идти.
– Нет, почему же! Мне сказали, что надо брать с собой зелёные, и много. Я готов и заплатить, но только за информацию.
Видите ли, у каждого уважающего себя человека, такого, как я, существует порог, ниже которого он не работает. Если клиент не может выложить мне сразу, вот точно так, как вы, первоначальный взнос, то с ним приходится прощаться. Я не собираюсь ни у кого шариться по карманам, но такое поведение даёт мне все основания полагать, что он не состоятелен. И поблажки, исключения, я не делаю никому, это мой принцип. Деньги в руке – лучший и единственный аргумент для продолжения беседы… Итак?
Он сделал недвусмысленную паузу, и Жора понял, что надо либо раскошеливаться, либо проваливать. Отступать назад, как ни жалко было платить, было некуда: скупой платит дважды, – и он уже ступил на дорогу, по которой было бы дешевле идти вперёд, чем пятиться назад, идти на попятную.
Зашуршали бумажки, передаваемые из рук в руки.
– Ну, что вас интересует? Вернее, кто?
– Бонди Бом.
Теперь настала, видимо, очередь удивляться хозяину квартиры:
– Это вы замахнулись! Круто, круто! Впрочем, представьтесь.
Жора что-то смекнул про себя:
– Я, кажется, имею право оставаться неузнанным, инкогнито.
– Не совсем, к сожалению.
– Это почему же?! – Жора едва не выпрыгнул из кресла от возмущения. – Получается, что за свои же деньги я пришёл сам на себя настучать, так что ли?!