Джунгли. Том 3
Шрифт:
— Императрица, мне бы хотелось знать, почему наша просьба, касающаяся Аукай Путьчитвай, моей спасительницы, внезапно встретила столь жёсткий отпор и что было с той, кого я назвал Первой Верной, после переговоров? — Императрица хотела заставить говорить Аукай, но я тут же добавил, — если можно, хочу услышать ответ от вас.
Зебру арестовали, подозревая в измене, и, конечно же, после того, как умная императрица во всё вмешалась, отпустили, восстановили в правах.
— Теперь она Баронесса, знать империи. И, раз уж мне позволено говорить за неё, в связи с её заслугами, помощью и спасением вас как правителя,
— Аукай хотела бы знать или вы? — спрашиваю я у императрицы, и та вновь загадочно улыбается, молчит. Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка! Раз уж нам всё равно придётся распрощаться с частью земли, то сделаю это красиво. — Первой Верной, за заслуги, считается равной нам, потому и единственной из всех обладает полномочиями иметь землю на нашем полуострове. Потому те воды, в которых стоят ваши корабли, то поселение, в котором разместились ваши воины, и даже джунгли, где гадят все, от моряков до торговцев и солдат, я вручаю в руки Аукай Путьчитвай, ей и никому более. Она знает границы жизни и смерти.
От слов моих удивилась даже Императрица, не говоря уже о побледневшей, а после и покрасневшей свинье, с трудом сдерживавшей свои эмоциональные порывы. И что бы позлить ту, я добавил:
— Защищай земли, которые я даровал тебе. Пользуйся, как сочтёшь нужным, и береги тех, кто их населяет.
— А… Правитель Агтулх, но… э… А по конкретнее нельзя? — встав с места, растеряно заверещала свинья, когда я с восторгом наблюдал за растерянностью Алесей. — Или есть… другие, кому вы можете доверить земли, к примеру, мне порт, а ей — землю возле вашего поселения?
Ха-ха-ха, в самое яблочко, в ахуе даже императрица, стоит дожимать.
— А что конкретнее вы хотите от меня получить? — глядя на хрюшу и её хозяйку, спрашиваю я. — «Первая» означает черед получения иноземцами наших угодий. «Верная» — значит готовность защищать не только себя, но и нас. Аукай Путьчитвай, и благородная Стелла Марис, приведшая вас сюда, достойнейшие женщины, однако, капитана Стеллу я знаю чуть менее. Личину её ещё мне предстоит распознать.
На мои слова Стелла, состроив печальную гримассу, коснулась волос там, где должна была быть заколка, и отвела взгляд в сторонку.
Переговоры внезапно свернули не туда, перешли на личности. И всё исключительно из-за того, кто «де юро» будет являться главным на колониальных землях империи. С одной стороны, молчание императрицы обусловлено тем, что мы, как бы, дали им земли, много земель, разрешили ставить порт и жить здесь, используя ресурсы на этих землях. С другой стороны, та, кто теперь являлась властительницей всего этого, стала аристократкой, хз… сколько точно, но очень не много дней назад. Аукай до этого прибывала в цепях, а значит, подозревалась в связях с нами и вполне возможно, уже обо всём и во всём созналась. Простыми словами, под имперское заселение на полуостров я подложил свинью, которая по одной моей просьбе может начать гнить, заявить о независимости, угнетении, прочей хуйне и при этом, в дальнейшем, если Федерация выживет, будет иметь существенную поддержку на континенте.
— Щекотливая ситуация, — после часа обсуждений, мелких споров и расприй, наконец-то подала голос императрица. — Уважаемый Агтулх Кацепт Каутль, вам не кажется, что риски ложатся исключительно
— Вы просите Федерацию повернуться к вам спиной, пытаетесь заставить уверовать нас в том, что наш враг исключительно Республика. При этом, намереваясь построить форт на нашем берегу за наши ресурсы, ещё и подарив землю той, кого мы не знаем? — Спрашиваю я. — А есть ли хоть одна гарантия, хоть одна вещь или существо, которое может гарантировать, что вы и империя не ударите нам в спину, как только почувствуете кровь? Именно мы будем лить свою кровь, мы отдадим вам наши земли, сокровища, и, не взывая к вам, не моля о помощи, а покупая её, будем сражаться за нашу свободу. Федерация племен рискует всем, позволяя чужеземцам обосноваться и укрепиться, признавая одну из вас своим другом. Так скажите, найдётся ли у вас что-то, равноценное тому, что готова поставить на чашу весов Федерация?
Недолго думая, императрица заявляет:
— Есть, моя жизнь.
Стражи её охнули, в ахуе были и Аукай со Стеллой, свиньей. Их возгласы, визг, казались настолько реалистичными, что так правдоподобно не сыграл бы ни один актёр драматического театра.
До сих пор меня не покидало чувство, что эта женщина — подсадная утка. Что появление этой императрицы — дичь дичьей, ибо какого хрена ей тут делать?! Однако игра её слуг не могла быть ложью. Или мне казалось, что не могла. В любом случае эту проблему, эту Алесей, следовало отгородить от нашего поселения, вернуть тему разговора в русло, по которому мы должны были спуститься к пункту обоюдно выгодной торговли.
— Гертруда Алесей, — прервав переговоры напротив стола, глядя в глаза златовласой львице, заявляю, — ваша жизнь принадлежит исключительно вам и вашему народу. Федерация не станет брать на себя обязательства по вашей защите. Если присмотритесь ко мне, по лицу моему, поймёте почему, вам здесь оставаться не следует.
Женщины напротив смолкли.
— Наш враг очень изобретателен, внезапный удар могут нанести как союзники, так и те, кто стремится ими стать.
— Вы сейчас говорите о Рагозских рабынях, что щеголяют по вашему поселению без кандалов? — спросила императрица.
— Именно, — утверждаю я.
— Тогда вы глупец, что сам для себя роет яму, допуская подобных вольностей для своих врагов! Вы обречены и непременно будете убиты за подобное разгильдяйство, доверчивость и глупость.
Говорила Алесей уверенно, не как подсадная утка, а как кто-то с приличным багажом прожитого опыта и уверенностью. Я опять засомневался, вспоминая, её ли я прогнал не так давно или нет.
— Почему вы улыбаетесь, Агтулх? — уголок её губ недовольно скривился, и я наконец-то увидел на лице её искреннюю раздражённость.
— Потому что вы полностью правы. Меня непременно убьют. — Откинулся в кресле, спокойно принял неизбежное я. — Либо вы с вашими слугами, либо рагозцы, либо Кетти или Чав-Чав, либо боги, но своей смертью я точно не умру.
— Мне незачем вас убивать. — Внезапно, словно сковородкой по ебальнику дали, заявляет императрица. Оу… не, ну с таким уверенным лицом ей только в покер играть. Серьёзно, на что эта идиотка рассчитывала, говоря такие слова? Типа я её приму, завтра назову Второй Верной, женюсь, отдам территории, потом она в постели меня прирежет и… извинится за то, что соврала?