Единственная из чужой Вселенной
Шрифт:
Злопамятностью я не страдал никогда, мстительностью — тоже. Слегка поразмыслив, утрамбовав тонны новых сведений в голове, наскреб в себе дружеской приязни к соседу и порадовался за него.
Я хотел спросить Биса, почему ворох новостей не мог подождать до нашего с Миленой возвращения в замок, но он опередил.
— Ваше величество, — с чувством произнес советник. — Я никогда не посмел бы тревожить вас в такой волнительный, такой важный момент, если бы не… серьезные осложнения.
Вот теперь я понял, что
Быстро и по-деловому рассказал Бис о том, что на полукровок в нашем замке напали фанатики аджагар. Мы арестовали их после знаменитой драки на приеме в честь араччи и айшар и закрыли в тюрьмах на сто лет. Освободившись, они никак себя не проявляли, и мы расслабились, наивно полагая, что проблемы позади.
Как узнали фанатики о том, что полукровок занесло в Хоссел? Почему напали в тот же день, едва девушек поселили в родовом гнезде Нонксов. На эти вопросы искали сейчас ответы следователи-унги из СБ Миориллии.
На меня же обрушились другие проблемы.
Оказалось, что один из фанатиков, хорошенько помятый Меем — незаконнорожденный сын Лилларинда Хладо Блайда — короля Ямэссури.
История вышла с ним странная. Мама Лилла предпочла королю аристократа Элленди Кирр Стана. Но подарила отвергнутому монарху одну ночь. После нее и родился Лилл. Воспитывался принц во дворце, как наследник престола. Других у Лилла все равно не было.
С самой многочисленной верианской державой, чьи границы простирались от Зрестрелли до Исканды и гор унгов, связываться опасались. Как и на родине Мея, там, спрятанные в скалах и погребенные под тоннами камней, укрывались от посторонних глаз хранилища аджагар. Миориллия полнилась слухами о том, какие невиданные вещицы обнаружили в них ямэссурцы.
Злые языки судачили, что среди них есть и оружие, но правители державы скрывают его.
Правда это, ложь, или ямэссурцы нарочно запустили пересуды в тихую заводь верианских стран, но ссориться с ними не спешили.
Сказывались и торговые, и политические соображения. Большинство месторождений ириллия и похожих на него по свойствам минералов пролегали в Ямэссуре. Небольшие совсем недавно открыли у нас, в Зрестреллии, Исканде. Но Ямэссура по-прежнему крепко удерживала монополию на поставку самых лучших строительных материалов.
Имей она выход к морю, давно подмяла бы остальные державы. По счастью, Ямэссуру отделяли от побережья сильные и просторные королевства — Дэллез и Гейзлер. В незапамятные времена, если верить древним летописям, Ямэссура воевала с ними века напролет, тщилась пробиться к морю. Но ничего не вышло. Объединив силы, Дэллез и Гейзлер сколотили армию, втрое превосходившую численностью войско честолюбивого соседа.
До выхода верианцев в космос, а скорее в кротовые дыры, Ямэссура твердо удерживала позиции самой богатой
Но время внесло свои коррективы. Туризм обогатил прибрежные королевства. Знесы — ямэссурская валюта утратили верховные позиции на миориллевском рынке ценных бумаг, уравнялись с остальными.
Ямэссура все еще диктовала свои условия планетарным политикам, при случае размахивая перед их носом монополией на ценные минералы.
Но… времена ее господства канули в Лету.
И все же ссориться с Ямэссурой не хотелось никому. Незаконнорожденный сын ее короля очень осложнял положение Нийлансы и Исканды. Побили и скрутили его в нашей вотчине, и сделал это Мей, соседский принц. Мы были повязаны.
Я поручил Бису собрать Совет Десяти к нашему с Миленой возвращению в замок, и вызвать искандского монарха на совещание. Распорядился написать по Всесети Меде — сестре Мея, чтобы та напросилась сопровождать отца.
Миновало 200 лет с тех пор, как между Нийлансой и Искандой захлопнулся «железный занавес». И вот теперь нам предстояло забыть о вражде, ошибках, и объединиться, чтобы встретить претензии Ямэссуры во всеоружии, единым фронтом.
Вот только я все не мог взять в толк — как фанатики узнали о полукровках?
Девушки появились в нашей резиденции за несколько часов до нападения!
Не телепаты же фанатики?
От нехорошего предчувствия закололо грудь. Я вспомнил, как относились соседи к нашему с Миленой браку. Как отзывались о Драко Блассе, что «сцапал» единственную-полукровку.
Зависть — самое страшное и непримиримое чувство.
Оно толкает на нелепые и глупые поступки, себе же во вред.
Давненько верианские страны не интриговали друг с другом, не подставляли соседям подножки, не подсылали лазутчиков.
Века мирового спокойствия отучили нас от соглядатайства за соседями, от постоянного внимания — вдруг кто-то всадит нож в спину.
Напряжения в мировой политике были. О них знали все, но предпочитали закрывать глаза. Успешно, многие столетья.
И вот в один прекрасный день они вылезли наружу, явив Миориллии уродливые головы.
Двести лет верианские государства таили обиду на Нийлансу и Оолимнию — родину Драко Бласса. Кипели внутри, усердно полируя лак наигранной радушности.
Но все-таки! Как они узнали о полукровках? Этот вопрос ставил меня в тупик.
Стоп!
Я посмотрел на Биса, который учтиво ожидал в углу коридора, возле бидона с водой.
Советник понял без слов — подошел, стараясь не шуметь, остановился, предлагая высказаться.
— Ты помнишь кто-то лет пятьсот назад нашел аджагарский прибор? Он фиксирует всех сильных полукровок, ну и самих аджагар на расстоянии до соседней планеты?
— Мгу, — кивнул советник.
— Не помнишь, кто это был?