Единственная из чужой Вселенной
Шрифт:
— Приехал Малькольд. Раньше срока, — тихо, с сожалением в голосе предупредил Нонкс.
Неприятно заныли скулы — я непроизвольно свел челюсти до зубовного скрежета.
Он уже здесь… Внутри что-то оборвалось. Включилось живое воображение. Будто наяву я увидел, как отец разглагольствует об очередном провале бездарного сына. Поехал с дипломатической миссией, с задачей помирить родину с остальными странами, а вместо этого рассорил Нийлансу и Исканду с Ямэссурой.
Иронично, смешно и грустно. А главное — какая благодатная почва для подколок, сомнительных комплиментов
Сэл уставился на меня грустными глазами, нахмурился — понял, о чем грущу.
— А мы его вместе встретим! — я уже отвык от его жизнерадостной поддержки, которую так обожали в посольстве. В самых ужасных ситуациях Сэл умел взбодрить, и лучился неподдельным оптимизмом. И за что я особенно уважал его — это не было маской, бравадой, «несчастьям и врагам на зло». В отчаянных обстоятельствах он давал нам, пессимистам и реалистам, толчок, открывал второе дыхание.
Я не поверил бодрому возгласу Сэла, но проникся им помимо воли.
— Чего он так рано? — сварливый вопрос сорвался с губ сам собой.
— Наверное, к завтраку спешил. Оголодал с дороги, — пошутил Нонкс. И, надо признать, удачно разрядил атмосферу.
Я никогда не считал Сэла простачком, рубахой парнем — возможно, но только не простачком. Его внешняя бесшабашность стоила куда больше, чем вычурная собранность и серьезность других послов. Они озадачивали инопланетников, Сэл — очаровывал. А Рэм рекламировал верианцев всему свету — блистал манерами, красотой, внутренней силой.
Я был лишь блеклой его копией, но я старался.
Я шел следом за Сэлом в знакомую гостевую столовую Нонксов, размышляя о том — кого увижу первым. Отца? Полукровок?
С каждым шагом сердце все ускорялось и ускорялось, а воздух, казалось, густел, лип к горлу вязкой смолой. Или это глотка пересохла в ожидании худшего?
Эмоции рвали меня на части. Встреча с Изелейной, которую я так ждал, о которой грезил всю ночь, и встреча с отцом, которую я бы оттянул лет на триста. Я шел туда, где столкнусь с самым прекрасным и самым ужасным в своей жизни. Или это боги-драконы разгневались за нашу с Сэлом неучтивость к их культу и решили пошутить надо мной?
Мы достигли цели похода, и у меня перехватило дух.
Ватные ноги отказались передвигаться. За длинным овальным столом, справа от Айстрайнена с Хрестингерой, восседал не по обстоятельствам довольный отец. Напротив него и двух членов искандского совета десяти… разместились полукровки.
И как всегда, реальность превзошла все самые отвратительные прогнозы.
Заметив меня, Малькольд откинулся на спинку кресла, кривая усмешка тронула его резко очерченные губы. Темно-зеленые глаза уставились не мигая.
Но прежде чем поприветствовать семейное несчастье, отец убрал за спину светло-песчаные волосы, пригладил их, будто готовился к официальной церемонии.
— Я так понимаю, пожаловал виновник всех наших неурядиц с соседями? — желтоватая
— Мей? Да ты хорошо ли понял мое задание? Я просил помирить нас с соседями, не ссорить. По-ми-рить. Я понимаю, что в скандалах и склоках равных тебе на всей Миориллии не сыскать. Я понимаю, что на Миориллии осталось еще много верианских принцев, с которыми ты не успел подраться. Должно быть, ты считаешь это досадным упущением. Боюсь, даже фанатики скромно подвинутся, уступая тебе пьедестал.
Но не думаешь ли ты, что уже достаточно потряс соседей своими талантами? И пора бы остановиться, пока твои невероятные дарования не привели к катастрофе всепланетного масштаба?
Жар бросился мне в лицо. Я боялся встретиться взглядом с Изелейной, с Сэлом. Я хотел провалиться на месте. Рухнуть к основанию дворца и разбиться насмерть.
Нонкс неловко пожал мне руку. Не сработало.
Отец продолжил изгаляться, перебивая Айстрайнена, который несколько раз попробовал вставить хоть слово. Вот они, изыски дипломатии, уважения к соседям — не давать им высказаться в собственном доме. Вот у кого стоит брать уроки.
— Наверное, ты считаешь себя очень важным, что получил вторую единственную? Как же! Единственный верианец, которому сама Вселенная даровала второй шанс! Вот только на ее месте я никогда не связался бы с недотепой и драчуном. Милена сразу поняла, что грош тебе цена, и выбрала достойного. Может и Изелейна приглянется кому-то из Нонксов. Должно же девушке повезти на настоящего мужчину.
Мое тело само собой рвалось в бег. Развернуться, умчаться — куда глаза глядят. Сесть в шар-мобиль и улететь в горы. Разогнаться и…
Отец продолжал в том же духе, но резкий оклик оборвал его речь. Высокий голос журчал ручьем.
И я непроизвольно вздрогнул — волнение поднялось, охватило. Я не мог отвести глаз от единственной, а Изелейна отчитывала отца так, как, наверное, никто и никогда. Она встала из-за стола, и держалась как королева — гордая осанка, слегка вскинутая голова — эта женщина восхищала меня все больше.
— Да что же это такое? — разливался по комнате ее звонкий голосок. — Мейлордин спас нас, меня, Даритту. Нас хотели похитить, а может и убить. Кто знает этих бесноватых! А вы отчитываете сына, который вел себя как настоящий мужчина, как истинный принц! Я без звука пошла бы за ним куда угодно! И никакой другой Нонкс или как вы там сказали, мне не нужен.
Непривычная, лихая сила разлилась по мышцам. Меня как подменили. Я выпрямился, расправил плечи и посмотрел в глаза отцу так, как не смотрел никогда прежде.
Но опешивший Малькольд оправился быстро. Окатил Изелейну ледяным взглядом.
— Девушка! — в его голосе слышался металл, расслабленное лицо посуровело. — Вы не понимаете, о чем говорите! Вы не знаете моего сына! Это самый непутевый, самый неудачливый принц на планете! Если бы я попросил его сходить в соседний магазин за продуктами, наверное, он и тогда умудрился бы с кем-то подраться, и втянуть Исканду в очередные злоключения!