Единственная призрака. По праву рождения
Шрифт:
— Поздравляю со вторым днём рождения, кадет Арос, — голос мастера сейчас хрипловатый, напряжённый. — Вы только что избежали смерти от одного из самых сильных ядов — Чёрной Пантеры.
9
Я надеюсь, что она отключится, не выдержит болевого шока, но девчонка, к моему удивлению, сильнее, чем выглядит. Её ломает так, как и должно ломать, когда твоё нутро выжигает самым страшным ядом, подыхающим и бьющимся в агонии от противоядия.
Стираю капли пота с её висков и вижу перед собой не зарвавшуюся дурочку, а обычную девчонку, которая всеми силами цепляется за свою жизнь. Заслужила
«В этом году появился ты», — проносится в голове неожиданная мысль.
Тряхнул головой, задевая чёрные волосы кадета Арос, тело которой, вроде бы уже перестало сотрясаться от судорог. В этом году здесь появился не только я, и именно на этом и нужно сосредоточиться.
— Итак, давайте сначала, — Хаган Ирэ протискивается между каменными сводами узкого прохода в скале. Это даётся ему нелегко, в особенности с дополнительным грузом в виде меня. — Врагов у вас нет, ведёте вы себя образцово и травить вас не за что. Так?
От пережитого стресса и общей усталости организма я ещё слишком слаба, чтобы говорить. Но я делаю над собой усилие.
— Да, всё верно, — я прижимаюсь к полковнику плотнее, уткнувшись носом в его плечо.
Сейчас точно отключусь.
— А как же тот молодой человек, которого вы так грубо отправили восвояси?
Ну, зачем он заставляет меня напрягать мозги прямо сейчас?
— Не знаю, о ком вы, — бормочу я.
Вдруг мою тонкую одежду пронзает ледяной ветер, и я, поёжившись, лезу обниматься к куратору в поисках тепла.
— Нет, кадет, — меня достаточно резко отстраняют, отчего кажется, что я осталась один на один с этим сумасшедшим ветром. — Здесь вы сами. Я не смогу вас нести дальше.
Я с трудом разлепляю глаза, оглядываюсь. Мы только что выбрались из прохода на территорию Кадетского Корпуса, поэтому, чтобы попасть в свою комнату, нужно преодолеть тот непростой путь, которым я убегала из Крепости. Только сейчас, после отравления, ноги не идут, что уж говорить о прыжках. Живое воображение мигом рисует, как я срываюсь вниз со стены, лечу, а потом ломаю себе спину о камни, крошу череп. Нет. На сегодняшний вечер лимит опасностей, которые я могу выдержать, исчерпан.
Я ещё не до конца осознаю, что со мной произошло, но понимаю чётко: не будь со мной рядом мастера Ирэ, я бы умерла. Мои однокурсники решили бы, что я пьяна, дотащили бы меня до комнаты, уложили спать и не догадались бы позвать кого-нибудь. И я бы умерла, даже не успев понять этого.
Ещё я понимаю, что добраться до своей кровати без помощи полковника я не имею и шанса. А значит, мне придётся остаться здесь. И только от одной этой мысли моё сердце начинает биться в конвульсиях. В пещере — тёмный силуэт. И он пугает меня больше, чем моё несостоявшееся умерщвление сильнейшим ядом.
— Я не смогу пройти там, — я обхватываю себя за плечи, чтобы унять подступающий к горлу страх. — А если останусь здесь — замёрзну. Тогда вы пожалеете,
— Да уж, приходится, — произносит куратор, рассматривая меня. — Меня пытались отравить пятьдесят три раза. Чтобы выжить, я должен быть всегда наготове.
От полученной информации я даже перестаю дрожать:
— Пятьдесят три?! С ума сойти!
— Что вас удивляет, кадет? — в темноте не разглядишь точно, но я уверена, что Хаган Ирэ сейчас вскинул свою бровь, пересечённую тонким шрамом. — Я часто мешаю разным людям, так что мысль о моей смерти закономерно приходит в их головы.
— Просто я думала, что самым действенным способом покушения на вас должно было бы стать огнестрельное оружие…
— Сто восемьдесят четыре.
— …или нож, на крайний случай.
— Девяносто семь.
— Ого! — теперь я искренне восхищаюсь. — Как же вы живы до сих пор?
— Иногда сам задаюсь тем же вопросом, — качает головой полковник.
Мы ещё немного стоим молча. Хаган Ирэ отдыхает, прислонившись к камням, и, очевидно, размышляет, что делать с проблемной мной дальше. А я просто стараюсь не замёрзнуть и не уснуть.
— Мари, а что там внизу? — то, что он назвал меня сокращённым именем, смущает меня, поэтому на вопрос я отвечаю не сразу.
— Скала и старое крыло Крепости. Оно сразу за нашим, но ниже на несколько ярусов, — старательно припоминаю я. — Мы туда не ходим, там всё рушится. Ребята пробираются сверху по нему, когда покидают Крепость.
— Скажи, а ты смогла бы держаться за меня, пока я спущу нас вниз?
— Мастер, — я удивлённо смотрю на куратора. — Я очень постараюсь.
Я даже не пытаюсь скрыть облегчение и благодарность, которые испытываю. Мы оба понимаем, что сейчас для меня это единственный способ выжить.
— Получается, вы опять спасаете мою жизнь…
— Не забудьте об этом после, кадет, — его возвращение к официальному «кадет» меня несколько огорчает. — Влезайте мне на спину.
Я послушно висну на нём, обхватив руками и ногами. Полковник продолжает путь, придерживая одной рукой свою ношу. Сон таки накатывает на меня волнами, отчего руки непроизвольно слабеют и уже не так крепко обнимают твёрдые плечи. С каждым шагом мастера Ирэ мне всё хуже. Недавнее улучшение моего самочувствия оказалось временным, и моё сознание из последних сил держится на краю тёмной ямы. Из странного пограничного состояния меня выдёргивает окрик, повторяющийся время от времени:
— Не спать, не спать, кадет!
Но и это помогает ненадолго. Я проваливаюсь в тот момент, когда сильные руки осторожно опускают меня на холодные острые камни.
10
Я не сплю почти всю ночь. Думаю, вспоминаю, анализирую. В какой момент могли отравить Мари? Судя по тому, как долго выходил яд, доза была очень велика, а то, что я успел, говорит о том, что яд попал в организм не так давно. Праздничный ужин можно исключить, и это уже хорошо. Круг подозреваемых сужается до тех, кто был в местной забегаловке. Или она выпила яд до того, как ушла из своей комнаты? Такое тоже возможно. Тогда нужно ещё выяснить, кто имеет доступ в спальную девчонки…