Единственная призрака. По праву рождения

Мелюхина Анастасия

— Вы можете наказать меня, но я считаю, что кадет Арос должна покинуть Крепость, — спокойно говорит он.

— Это не мы с вами решаем, — напоминаю я.

— Может, не я, но насчёт вас я не согласен, — качает головой парень, слегка удивляя меня.

— Почему для вас это настолько принципиально?

— Это ради общей безопасности.

— О безопасности Крепости и кадета Арос есть кому побеспокоиться, — внимательно слежу за лицом кадета и не замечаю ни малейшего привычного трепета. Забавно.

— Тогда почему сейчас она одна?

— Сейчас

время дежурства кадета Рандмайна, — мне уже не нравится, к чему идёт этот разговор.

— Но его там нет, — поджимает губы кадет Ивес.

— Хорошо, я верну кадета на пост, и он будет наказан.

— Нет. Просто отправьте Мариис Арос домой, — настаивает парень, и я понимаю, что конкретно его мотивы необходимо выяснить.

— Этого не будет, — ставлю я точки над i.

Мы молчим некоторое время.

— Я заменю Тиборда на посту. Считайте, что мы с ним поменялись.

— Хорошо, — соглашаюсь я, глядя, как слишком прямая и напряжённая спина кадета скрывается за дверью.

Крайне любопытно… Спустя несколько минут я отправляюсь следом за Ивесом.

26

— Какая же ты проблема, — звенящий голос выражает раздражение. — Зачем платить наёмникам, если ты сама прекрасно можешь справиться со своим умерщвлением? Дура!

Я вишу вниз головой, а, точнее, еду, перекинутая через широкое плечо и бесцеремонно придерживаемая своим средством передвижения за филейную часть. Руки, ноги и даже туловище занемели так, что я даже не чувствую боли, хотя она явно должна быть, учитывая то, как я впечаталась в стену. Моё безвольное тело мерно покачивается в такт шагам кого-то очень злого, и я то и дело бьюсь головой о спину несущего. А голова, между прочим, у меня и без того многострадальная.

В очередной раз, когда мой нос стремится встретиться с форменной рубашкой, я выставляю вперёд руки.

— Очухалась?

— Ещё не поняла, — честно отвечаю я.

Но перевозчик моего бренного тела не внимает моей честности и резко ставит меня перед собой. Аэрт. В одной руке он держит мою керосиновую лампу, а второй, похоже, держал меня, пока нёс. Как он меня нашёл?

Хочу спросить или возмутиться по поводу его циничного обращения со мной. Но голова резко начинает кружиться, и я падаю прямо в объятия Ивесу.

— Какой демон тебя туда понёс? — совершенно страдальческим тоном интересуется он.

Я набираю воздуха, чтобы ответить, но давлюсь кашлем — острая боль пронзает грудную клетку. Кажется, сломаны рёбра. Когда-то уже бывало со мной такое. Долго заживало.

— Тебе нужно в лазарет, — вздыхает Аэрт.

Непривычно слышать мягкость в его голосе, особенно по отношению ко мне.

— Нет, — поспешно отвечаю я, борясь с головокружением. Я не готова делиться своими секретами.

— Я должен доложить, — он непреклонен.

— Аэрт, пожалуйста, — шепчу я, заставив себя взглянуть ему прямо в глаза. — Это… Это важно для меня.

В полумраке тайной лестницы, ведущей в тот самый грот, глаза Ивеса кажутся чёрными — от необычного медового оттенка не осталось и следа.

Его взгляд словно проникает глубоко внутрь меня. Я не надеюсь, что он пойдёт мне навстречу, — всё же он чётко обозначил своё ко мне отношение, но я не могу не попытаться. Нельзя посвящать кого бы то ни было в события своей жизни. Я должна разобраться во всём сама. Потому что я понятия не имею, что станет достоянием общественности, если в это все вмешаются посторонние. Меня не покидает ощущение, что все эти тайны каким-то образом связаны со мной лично. А если это так, то не станет ли их раскрытие угрозой для меня?

Я вновь кашляю, стараюсь не вдыхать слишком глубоко, чтобы избежать лишней боли. В приступе кашля я непроизвольно наклоняюсь к Аэрту чуть ближе. И каково же моё удивление, когда он, тяжело вздохнув, аккуратно обнимает меня за плечи:

— Я не скажу никому, — обещает неожиданный спаситель. — Но сама с такими травмами ты не справишься.

— Придётся, — я не сдерживаю вздох облегчения, который вызывает очередной приступ кашля.

— Нет, — Аэрт упрямо мотает головой. — Не хочу, чтобы твоя смерть была на моей совести.

Ну и что он предлагает? Молчу, жду продолжения, и оно не заставляет себя ждать.

— Я знаю некоторые методы лечения огненных котов, — он пытается придать мне вертикальное положение. — У них медицина совсем не такая, как у нас, но… Думаю, сейчас тебе может помочь именно она.

— А откуда ты знаешь эти эм… методы? — скорее из вежливости спрашиваю я. Сейчас мне хочется просто сесть здесь и немного отдохнуть.

— На войне много чему учишься, и уж точно запоминаешь всё, что касается лечения всевозможных травм, — отстранённо отвечает Аэрт. — На войне учишься даже у врагов. Особенно у врагов.

— И… ты будешь меня лечить? — даже мысль об этом кажется дикой и неестественной.

— Ты что-то имеешь против этого? — он хмурится, отчего на его лбу залегает тень.

— Нет, но…

Всё-таки он странный. Неужели после всего, что он наговорил и что натворила я, он сможет спокойно находиться рядом со мной? И неужели он думает, что после всего я смогу комфортно общаться с ним? Хотя ничего не попишешь, мне нужна его помощь. Чем мотивирован он, я понятия не имею. Ладно, подумаю, об этом после. А сейчас я уже не могу бороться с подкрадывающейся волком темнотой.

— Всё хуже, чем я думал, — недовольно бормочет Аэрт, ощупывая мои рёбра и спину.

Я сижу перед ним на своей новой кровати в одном нижнем топе и болезненно морщусь при каждом его прикосновении.

— Я не смогу тебе помочь. Тебе всё же нужно в лазарет, — его голос доходит ко мне словно сквозь толщу воды, но я безапелляционно отвечаю:

— Нет, — упрямство моё второе я, если ты ещё не понял, желтоглазый.

Аэрт, кажется, уже окончил свой осмотр, но уходить не спешит. Я хочу повернуться, но внутри всё отзывается болью, которая словно иглами пронзает измученное тело. Приложив огромные усилия, я не стону, но воздух с шипением вырывается сквозь сжатые зубы.