Эдуард Лимонов
Шрифт:
Родившись в один год, они и умерли с разницей в два месяца, в конце 2011 года. Но какие разные смерти! Одного провезли по засыпанным свежим пушистым снегом улицам Пхеньяна, где тысячи и тысячи людей рыданиями провожали вождя в последний путь. А другого его же народ в виде возбужденной, бестолковой и жестокой толпы повстанцев изнасиловал и разорвал на куски возле его родного города Сирта. Каддафи не бежал из страны, не сдался и сопротивлялся до конца…
«Муамар погиб как воин. Убит в бою», — напишет Лимонов в этот день в своем блоге.
Генеалогическое древо семьи Савенко-Зыбиных выводит нас к обычным русским людям из средней полосы России.
Вениамин Иванович происходил из города
Экзотическое имя Эдуард было дано ребенку в честь поэта Багрицкого, томик которого читал отец, когда ему сообщили о рождении малыша, что отчасти и предопределило его дальнейшую судьбу. (Потом Вениамин Иванович пожалел об этом — он никак не хотел видеть сына писателем.) Тихий еврейский мальчик родом из Одессы, поэт-декадент в 1917 году вступил в Красную армию и превратился в яростного революционного агитатора, изображавшего самого себя «ангелом смерти в кожаной тужурке», насилующим гимназистку во время обыска. В перестроечные времена его обвиняли в антигуманизме (особенно недолюбливавшие его за еврейское происхождение патриоты). Однако ему-то точно пришлись бы по душе нацбольские кричалки вроде «Отобрать и поделить!» или «Да — смерть!».
Родители всегда говорили маленькому Эду — «мы русские, русские…». И хотя в полученном им заново во Франции свидетельстве о рождении вместо утерянного при переездах в графе национальности отца стояло — украинец, а в 2010 году в харьковском издательстве «Фолио» даже вышла его биография в серии «Знаменитые украинцы», Лимонов придерживался этого принципа всю жизнь и достаточно резко реагировал, когда этот факт подвергался сомнению.
«Придурки москвичи причисляют меня иногда по фамилии к украинцам, но это потому, что не осведомлены, — отмечает он в «Книге воды». — Так же как и на Кубани, живет в верховьях Дона множество людей с фамилиями, кончающимися на “о”, все они потомки казаков. Ни бабка моя ни слова не знала по-украински, ни отец не знает. Верховья Дона и городки вокруг него исконно казацкие».
Ну а когда на съезде националистов в феврале 1996 года в Санкт-Петербурге один из участников издевательски поинтересовался, что он тут делает, не являясь русским, Лимонов просто ударил его в ответ кулаком в лицо.
Кусок территории, по которому проходили странствия семьи Савенко и за который она не отлучалась, — Донецкий бассейн, Левобережная Украина, Луганск, Миллерово, Харьков. Лишь в 1951 году, после скитаний по баракам и временным комнатам, родители Эдуарда получили собственную двухкомнатную квартиру в поселке Салтовка в черте Харькова аж в 20 квадратных метров, в новом двухэтажном доме на Поперечной улице.
Послевоенный СССР переживал строительный бум. В полуразрушенных во время войны городах возводилось новое жилье, часто — руками пленных немцев. В 1955-м отпраздновала новоселье в Ленинграде и семья моего деда. В отличие от скромной салтовской квартиры это была роскошная и по нынешним меркам «двушка» в только что построенном парадном сталинском особняке в начале Среднеохтинского проспекта, с лепниной и высоченными потолками.
Делать репортаж о жизни простых советских рабочих, у которых была даже комнатная собачка породы шпиц,
В общем, семья Савенко, как и семья Дмитриевых, вкалывала на государство, но и получала от него немало и в обиде на советскую власть не была, как и миллионы других семей.
В день смерти Сталина моя мама, возвращаясь домой из ленинградской школы, боялась напомнить, что у нее день рождения. И маленький Эдик плакал вместе с другими взрослыми и детьми.
Март ледяной. Знамен суровых шелест. Диктатора продолговатый гроб. Его Асгарты ожидает прелесть, Где рядом бы Один уселся чтоб… Март ледяной. Один его сажает. И Сталину смеется сквозь усы, Кумысу козьего доверху наливает, Свинины отрезаются кусищи и кусы… Март ледяной. Поверхности сияют — Небес кубы. Пространства океан. Друг к другу головы согласно наклоняют, Их Бог Один. И Сталин наш тиран. Валькирии с огромными глазами Стоят, не шелохнувшись, заделами, И трубки возбуждающий дымок Двоих окутал там, где только мог…Глава первая
«УБЕЖДЕННЫЙ АНТИСОВЕТЧИК»
Согласно северокорейским идеям чучхе, человек имеет две жизни — обычную, физическую, и политическую, которая даруется ему вождем и партией. У каждого гражданина КНДР имеется специальный блокнот красного цвета под названием «Отчет о жизни» (прямо как в песне группы «Аукцыон» — «Я веду книгу учета жизни»), куда он записывает свои достижения и ошибки, а затем обсуждает с соседями и коллегами по работе на еженедельных собраниях. Получается своего рода дневник политической жизни.
Обозначим в нескольких эпизодах, пунктирно, вехи политической жизни Савенко-Лимонова Эдуарда Вениаминовича на протяжении пятидесяти лет, до создания НБП.
Эпизод № 1. Убить Никитку.
«— С какого момента в жизни вы почувствовали себя “человеком политическим”?
— Я с дружками моими полукриминальными красной ручкой в тетради писал фамилии руководителей государства, кого надо убрать. Мы хотели прийти к власти. Это так по-детски все выглядит, конечно, крайне наивно, ну что вы хотите, 15 лет мне было. Я не помню даже, куда потом эта тетрадь делась.
— Это вы, выходит, Хрущева хотели убить?
— Да, Никитку. Возможно, и другие фамилии были из газет выписанные. Я бы говорил об этом как о курьезе, но, видимо, было определенное желание».
Как бы странно это ни прозвучало, но ничего удивительного в таком желании нет. За полвека до описываемых событий, во времена первой и второй русских революций, у прогрессивных гимназистов существовала мода на такие списки, а кое-кто и лично бросал бомбы в городовых и чиновников режима. Не мечтал убить «Николая Кровавого» только ленивый, что в итоге и было реализовано большевиками.