Её легионер
Шрифт:
– Зачем вы носите собой сигареты, если сами не курите?
– спросила девушка.
– Иногда я курю - это во-первых. А во-вторых - помогает мне общаться с людьми, с тобой, например. Кстати, кофе здесь тоже неплох. Тебе заказать?
Завершив ужин, Боксон спросил:
– Куда тебя отвезти?
– Не знаю... Вообще-то мы с подругой снимаем квартиру возле Восточного вокзала. Но сегодня к ней должен прийти её друг...
– Тогда поедем в театр.
– В театр? В "Одеон"?
– Нет, в маленький театр "Юпитер", здесь недалеко, на Монпарнасе. Сегодня там какой-то
3
Трещание телефона разбудило Боксона рано утром, за окном ещё темнели сумерки; Марианна не проснулась, предыдущий вечер слишком утомил её.
– Чарли, это ты?
– Алиньяк радостно кричал в трубку.
– Что случилось с моей картиной?
– Картина не выдержало порыва ревности, но руку, на сей шедевр поднявшуюся, я почти от тела оторвал. Не переживай, модель я для тебя сохранил.
– Марианна у тебя?
– Спит, у неё был очень трудный день...
– Как проснется, приезжайте ко мне!
– Готовь мольберт, к полудню будем. Как у тебя дела, маэстро?
– Дела идут. Через неделю выставка.
– Отлично, я дальше буду спать. Пока!
...Маэстро живописи, бородатый и длинноволосый, габаритами похожий на молотобойца, Жан-Луи Алиньяк на новом загрунтованном холсте уверенными движениями изображал возлежащую на подиуме малоприкрытую шотландским пледом Марианну, и одновременно рассказывал Боксону о событиях последнего года. В речах художника самым главным событием объявлялась предстоящая через неделю персональная выставка и последующий по её окончании переезд в новую студию на Монмартре.
– Представь себе, Чарли, - восторгался живописец, - оттуда видна Эйфелева башня!
– Вообще-то все твои коллеги окопались на Монмартре ещё с прошлого века...
– Ну не мог же я просто так распрощаться с видом на Люксембургский сад!
– Кстати, о Люксембургском саде!
– вспомнил Боксон.
– Вчера в "Юпитере" я видел Николь. У тебя есть её последний телефон?
– Николь? Какая Николь?
– Николь Таберне, актриса театра "Юпитер", твоя любовница.
– Чарли, это было так давно! Телефонный блокнот лежит в шкафу, посмотри сам. Между прочим, когда-то она была и твоей любовницей.
Боксон переписал цифры номера в записную книжку. Потом взял телефонный аппарат и начал набирать номер.
– Пригласите, пожалуйста, мистера Дугласа Бэнкса, - попросил Боксон, когда на другом конце провода подняли трубку, и продолжил: - Это Чарльз Боксон.
– Мистер Боксон, мне необходимо с вами встретиться, - ответил Бэнкс. Назначьте, пожалуйста, место и время.
– Лучше всего в американском посольстве, - предложил Боксон.
– Сожалею, но это исключено. По независящим от меня причинам.
– Тогда у главного входа в посольства. У меня голубой "корвет", запишите номер...
– Боксон продиктовал цифры.
– Как выйдете из посольства, то сразу поворачивайте направо. Я постараюсь припарковаться как можно ближе. Думаю, что через час я буду на месте. Вас устроит?
– Вполне. Встретимся через час.
...Помощник американского атташе по культуре мистер Дуглас Бэнкс имел типичную внешность американского клерка: рубашка, очки, бойскаутское детство.
–
– Удивительно похож на настоящий. О чем вы хотели поговорить?
– Меня предупредили о вашем непредсказуемом юморе, но я не ожидал, что он проявится так скоро. Теперь о главном. Одна заинтересованная в южно-африканских делах организация попросила меня встретиться с вами и уточнить некоторые подробности вашего разрыва с мистером Савимби.
– Никакого разрыва не было. У меня просто закончился срок контракта. Я получил свой гонорар и уехал.
– И тем не менее ходят слухи о некоем скандале, предшествовавшем вашему отъезду...
– Но об этой истории люди из заинтересованной организации наверняка уже сообщили своему начальству в надлежащих подробностях, свидетелей той бурной дискуссии было немало...
– Но хотелось бы услышать вашу версию.
– Пожалуйста: на совещании военных советников и командиров я заявил, что пока в Анголе находятся кубинские военные части, УНИТА не победит. Следовательно, нужно усилить нападения на кубинцев, чтобы их существование в Анголе стало предельно тяжелым, почти невозможным. Для этого необходимо все действия вооруженных сил УНИТА направить против кубинской армии, отказавшись от других подрывных операций. И вообще - бессмысленно минировать пастушьи тропы, взрывать сельские электростанции и сжигать трактора. Это только озлобляет население и настраивает его против УНИТА. После этих слов начался страшный крик. Меня обвинили в пораженческих настроениях и во вражеской пропаганде. Причем громче всех кричали те, кто предпочитает не связываться с парнями Кастро, но с горячим порывом души грабит сельские школы.
– Как реагировал Савимби?
– Генерал Савимби ждал, кто кого переорет. Насколько я знаю, своего мнения он не высказал, но его окружение настроено решительно против меня. Не все, конечно. Некоторые военные советники со мной согласны. Но на деньги ЦРУ в Анголе кормится достаточно много бесполезных людей, в том числе и в штабе УНИТА.
– Вы можете все это изложить письменно?
– А у вас, что, нет с собой магнитофона?
– Доклад с вашей подписью в любом случае будет более весом...
– Я не буду ничего излагать письменно и подписывать.
– Вы отказываетесь от своих слов?
– Нет. Но мой доклад в Лэнгли может попасть в руки какому-нибудь высокопоставленному идиоту, который решит, что финансирование Савимби следует прекратить. И тогда УНИТА превратится в толпу вооруженных бушменов, бродящих по саванне. За полгода кубинцы их или переловят, или перестреляют. Коммунисты останутся в Анголе полновластными хозяевами. Оппозиции некуда даже будет бежать - влияние Луанды обрушится на соседние страны. У Претории достаточно своих проблем - со всем Югом Африки ей не справиться. Сейчас жители Анголы имеют хоть какой-то выбор - после исчезновения УНИТА как реальной вооруженной силы выбора у ангольцев не будет. Запад и без того уже слишком много стран просто так подарил русским, не следует одаривать их ещё раз. Надеюсь, я понятно разъясняю свою позицию?