Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969

Мартенс Лорна

Эмансипация, по-видимому, способствовала самовыражению: именно в англоязычных странах, а не во Франции, в межвоенные годы произошел всплеск публикаций женских повествований о детстве. Изменилась и сама манера письма. В частности, начиная с 1930-х годов, некоторые англоязычные авторы стали писать о своей ранней жизни с беспрецедентной откровенностью. Напротив, не так много французских женщин публиковали детские автобиографии в этот период, а те, кто делал это, не могли сравниться с прорывом англоязычных писательниц в стиле и откровенности. Автобиографическое письмо французских женщин на самом деле заметно регрессировало. Анализируя спад популярности автобиографического письма среди француженок в межвоенный период, Дженнифер Э. Миллиган ссылается на неблагоприятный политический климат во Франции той эпохи. Она считает, что одной из «стратегий самозащиты» женщин, пишущих автобиографии, была «фокусировка на относительно безобидном периоде жизни» (то есть детстве) 1 .

Это могло бы рифмоваться с обращением женщин к теме детства в довоенный период. Однако в своем обширном исследовании представлений о детстве во Франции Жан-Филипп Вошель отмечает, что в межвоенный период сочинения о детстве оставались «мужским делом» 2 .

1

Milligan J. The Forgotten Generation: French Women Writers of the Inter-War Period. Oxford, 1996. P. 87.

2

Vauchel J.-Ph. La Representation de l’enfance dans la litterature narrative de la France de l’entre-deux-guerres. PhD diss. University of Lille III, 2000. P. 29.

Между тем женщины из других частей Европы – Германии, скандинавских стран и России – публиковали детские автобиографии. Статистика, основанная на библиографии Ричарда Коу, показывает, что в межвоенные годы более одной из трех опубликованных детских автобиографий были написаны женщинами (до Первой мировой войны это соотношение было примерно один к шести) и на протяжении рассматриваемого двадцатилетнего периода процентное отношение авторов-женщин к авторам-мужчинам неуклонно росло.

В межвоенные годы в женских автобиографиях детства начинают кристаллизоваться различные типы: мемуары и полумемуары; автопортреты, включающие некоторое количество историй развития и работ в стиле романа воспитания; и произведения, призванные показать точку зрения ребенка.

Женщины, которые брались за перо в межвоенные годы, были, как и прежде, в основном профессиональными писательницами. Возраст их был самый разнообразный: старшая – Корнелия Грей Лунт – родилась в 1843 году, а младшая – Франческа Аллинсон – в 1902-м. Таким образом, авторы этого периода охватывают три поколения. Тем не менее все женщины, пишущие в это время, сформировались по большей части до Первой мировой войны. Некоторые изменения в воспитании детей произошли перед началом Первой мировой войны. В частности, теория эволюции Дарвина получала все большее признание, и это ослабило религиозное обучение детей. После войны изменений было больше. Старшие из авторов вспоминают, что в их детстве родителей было положено уважать и слушаться практически беспрекословно. Даже родившаяся в 1890 году Мэри Баттс, вспоминавшая после Первой мировой войны свое детство эпохи изменений в воспитании детей, писала: «Мои родители имели власть надо мной; разговаривая со старшими, я делала реверанс. От меня действительно ожидали, что я буду равняться на своих родителей» 3 . Писательницы постарше вспоминают дни, когда девочек учили домашним ремеслам, в частности шитью и вязанию. К этим навыкам относились серьезно, в Германии для этого были специальные школы. Ина Зайдель, родившаяся в 1885 году в семье врача, после окончания школы для девочек шесть месяцев проходила строгое обучение домоводству, в частности кулинарии. Французские родители Луизы Вайс, родившейся в 1893 году, отправили семнадцатилетнюю дочь в немецкую школу домашнего хозяйства, которую та возненавидела всей душой.

3

Butts M. The Crystal Cabinet: My Childhood at Salterns. Boston, 1988. P. 45.

Большинство детских автобиографий, написанных женщинами в межвоенные годы, делятся на два типа: посвященные прошлому мемуары и автобиографии, в которых отражены новое, психологически ориентированное понимание детства и новое женское самовосприятие, а на первый план выдвинута субъективность девочки. Первый тип рассказывает «историю», второй – «мою историю». Со временем субъективные элементы начинают попадать и в мемуары. В целом, однако, воспоминания-мемуары доминируют до 1930-х годов. Поворотным моментом стала середина 1930-х годов: женщины все чаще начали рассказывать собственные истории, писать автобиографии, а не скромные мемуары. Интерес к психологии, особенно к психологии детей, возрос. Созвучно этому интересу некоторые авторы размышляли о работе памяти. Кроме того, некоторые писательницы следовали третьему типу автобиографического письма о детстве – типу, в котором превалирует детский взгляд на мир.

Большинство детских автобиографий, написанных в первое послевоенное десятилетие 1920-х, посвящены минувшим годам. Когда в прошлое безвозвратно отошел викторианский образ жизни, повествование о том, какой была жизнь до того, что Стефан Цвейг назвал великим переломом, казалось достойным делом. В десятилетие после Первой мировой войны тоска по

старым добрым временам, по чувству стабильности, простой жизни и четким правилам находила свою аудиторию. Это годы, когда ностальгические нотки, которые, начиная с Уильяма Вордсворта, были так свойственны мужским воспоминаниям о детстве, все громче звучали в текстах, написанных женщинами. Часто ностальгия смешивается с иронией: как причудливы были обычаи тогда, как отличались девичьи ожидания, как неинтересно сегодняшней молодежи слушать об этом. В отличие от довоенных писательниц женщины уже не стесняются писать. Извинения за литературный труд исчезают или принимают иронический тон. Если кто-то и обосновывает решение написать о своем детстве, достаточно апеллировать к важности этого периода. Произведения, прославляющие прошлое, в первую очередь посвящены не самостановлению или психологии субъекта автобиографии. Некоторые граничат с семейными историями. В таких случаях работа может быть наполнена фотографиями.

Интерес к воспоминаниям о детстве минувшей эпохи не ограничивался Великобританией. Американские и канадские женщины рассказывали истории о детстве в семьях поселенцев XIX века. Немецкие женщины публиковали мемуары о лучших днях довоенной поры. Ярчайшим примером мемуарного стиля является «Морбакка» шведской писательницы Сельмы Лагерлёф (1922): Лагерлёф пишет о своем детстве в третьем лице, а «Сельма» – лишь одна из детей. В книге «Малютка Эра в старой России» (1934), также написанной от третьего лица, Ирина Скарятина рассказывает о том, каким было детство в аристократической семье в дореволюционной России. В этой работе мало от автобиографии.

Межвоенные годы и особенно 1930-е были ключевыми в истории женской автобиографии детства. Многие из работ, написанных в тот период, заслуживают пристального внимания независимо от их типа.

Мемуары

В 1920-е – начале 1930-х годов появилось множество мемуаров. Такие работы представляют культурно-исторический интерес. Они еще больше привлекали читателей, если рассказывали о высшем свете, знаменитых семьях или интересных местах. Они скорее льстили, чем оскорбляли членов семьи. Поэтому для написания требовалась скорее энергия, чем особая смелость. Однако, как мы увидим, с годами женщины все чаще вкладывали в свои мемуары нечто свое, а некоторые пытались совместить мемуары с автобиографией-исповедью, начиная с одной и переключаясь на другую или как-то иначе сочетая их.

Воспоминания из стран-победительниц

В Англии детские воспоминания создали две женщины из прославленных семей: Джульетта Соскис в «Главах из детства» (1921) написала сатирический текст о том, каково это – расти в артистической семье (она была внучкой Форда Мэдокса Брауна, сестрой Форда Мэдокса Форда и племянницей Кристины Россетти), но создала исключительно позитивный портрет ее матери Кэтрин Мэдокс Браун; внучка Эдварда Берн-Джонса Анджела Тиркелл опубликовала «Три дома» (Three Houses, 1931) – книгу воспоминаний о том, как все было, когда она была ребенком, написанную в основном в стиле «мы». «Детство в XIX веке» Мэри МакКарти (1924), на котором мы остановимся позже, и «Уилтшерское детство» Иды Гэнди (1929) – тщательно выстроенное повествование от лица «мы» об идиллическом детстве автора вместе с ее братьями и сестрами в Уилтширском приходе. Все эти женщины опубликовали книги, когда им было за сорок. Изданию таких мемуаров, когда авторы были еще относительно молоды, ничто не препятствовало, поскольку подобные работы не были скандальными и были выдержаны в рамках приличий.

Из этих работ наиболее пристального внимания достойны воспоминания Мэри МакКарти о викторианской эпохе. Интерес вызывает необычный угол, под которым автор рассматривает довоенные представления о женской скромности, а также описание образования для девочек в ту эпоху, когда его начальный этап только стал обязательным. Родившаяся в 1882 году, МакКарти, дочь литератора, проректора Итона, пишет ностальгический, но в то же время ироничный и остроумный рассказ о том, как она в 1880-х годах росла в большой викторианской семье среднего класса, в комфорте, но не богатстве. Близость Итона к Виндзорскому замку дает МакКарти хороший повод вспомнить королеву Викторию, и, в соответствии с тематикой, книга заканчивается рассказом о похоронах Виктории в 1901 году.

МакКарти следует традиции самоуничижения, но делает это безо всякого смирения. Она остроумно извиняется за свой авторский «эгоизм»: «Да, мемуары – это ловушка для эгоиста: я съела сыр, я попалась – жалкая мышь, дрожащая от ощущения собственной важности, которую надлежит немедленно утопить» 4 . На самом деле, хотя эти коротенькие воспоминания не лишены субъективности, детское «я» здесь реагирует на события вполне предсказуемо и, таким образом, скорее служит связующим звеном для рассказанных анекдотов и описаний, чем по-настоящему психологическим субъектом. Рассказ имеет традиционную хронологическую структуру. МакКарти начинает книгу со своих предков и старших членов семьи, а заканчивает собственным восемнадцатилетием.

4

MacCarthy M. A Nineteenth-Century Childhood. London, 1924. P. 2.