Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969
Шрифт:
…когда я хочу изобразить автопортрет, мне кажется, что я была мечтательной, робкой, хилой, плаксивой, болезненно застенчивой, чувствительной, завистливой, плохо управляемой маленькой девочкой. Я не была эгоистична, я была очень ласковой и жаждущей любви. Я не хотела никому причинять боль почти так же сильно, как и испытывать ее (я была труслива во многих отношениях). Я была глубоко погружена в собственное писательство, чтение, семью и воображаемую жизнь. Я никогда не хотела выходить за пределы моего дома; все, что имело для меня значение, находилось внутри 37 .
37
Ibid. P. 258–259.
Этот автопортрет предваряет то, что она расскажет о себе дальше.
Нелли кажется по-настоящему мечтательным и творческим ребенком. Судя по тому, как она описывает свое восприятие мира, очень погруженным. В главе под названием «Плохой день для Нелли» ее день начинается со страха, что ее удочерили. Затем она находит мышь, попавшую в ловушку, и спасать ее запрещено. После нескольких
Ее семья – это ее мир. Все ее члены – очень умные, творческие родственные души, и удивительная атмосфера, которую они создают дома, важнее и реальнее, чем мир снаружи. В частности, она с младенчества неразлучна со старшим братом. Если ее родители не устанавливали никаких правил, старший брат был воплощением закона и порядка в детской – до такой степени, что Нелли вплоть до шестнадцати лет позволяла ему решать, когда ей отправляться спать. Когда ей исполнилось пять лет, они вдвоем изобретают игру под названием TAR, и эта игра полностью поглощает обоих. И они погружены в нее на протяжении последующих удивительных двадцати лет. Со временем к ним присоединятся два младших брата. Суть игры состоит в том, чтобы притворяться другими людьми, в основном литературными персонажами. Старший брат в любое время указывает персонажей, которых они будут играть, и он же останавливает игру, объявляя, что они снова стали собой. Фарджон пишет: «[игра] повлияла на мое развитие более радикально, чем что-либо еще в моей жизни» 38 . Одним словом, Нелли очень часто бывает «не в себе», она не живет в реальном мире, а выдумывает себе новые личности в мире фантазий, хоть и находясь в диалоге со своим братом. Отношения Нелли с ее старшим братом, а также их характеры имеют замечательное сходство с Томом и Мэгги Талливер в романе Джордж Элиот «Мельница на Флоссе».
38
Ibid. P. 206.
В итоге привязанность Нелли к семье делает ее социально неприспособленной – стеснительной и застенчивой, – а также плохо сказывается на ее самоорганизации и самостоятельности. Она категорически заявляет: «Собственный опыт значил для меня меньше, чем общий» 39 . В восемнадцать лет она думает, что пришло время реализовать литературный талант и создать что-то значительное. Но она никак не может организовать себя, не может приступить к работе. Как следствие, «сомнения в себе, в способности когда-либо встать на ноги» 40 . «Вина лежала на мне, на моей праздной, медлительной, завистливой, потакающей своим желаниям, недисциплинированной натуре» 41 . Отсутствие самодисциплины, по-видимому, переносится и во взрослую жизнь, поскольку «свет появляется и угасает, появляется и угасает, как это было всегда с тех пор, как я была маленькой девочкой. Писательство продвигается странными нерегулярными путями в странное нерегулярное время» 42 . Звучит как честное признание. Фарджон ведет рассказ об истории своей семьи через смерть отца в 1903 году, когда ей было немного за двадцать. В финале она представляет, как «детский звонок» воссоединяет ее с тремя братьями в Судный день.
39
Ibid. P. 259.
40
Ibid. P. 502.
41
Ibid. P. 503.
42
Ibid. P. 512.
Еще один пример англоязычных полумемуаров 1935 года – это ставшая канадской классикой книга Нелли Л. МакКланг «Вырубка на Западе: моя собственная история».
МакКланг (1873–1951) была выдающейся канадской феминисткой, суфражисткой и прогибиционисткой. Ее достижения многочисленны: автор романов-бестселлеров, мать пятерых детей, она была депутатом Законодательного собрания Альберты с 1921 по 1926 год и делегатом Лиги Наций в 1938 году. Во многом благодаря ее усилиям в 1916 году женщины в Манитобе получили право голоса * . «Вырубку на Западе» МакКланг написала, когда ей было слегка за пятьдесят. Она рассказывает историю своей жизни от рождения в 1878 году (событие, которое она описывает в третьем лице) до замужества в возрасте двадцати трех лет. Более 150 страниц этой 378-страничной работы посвящены ее ранним доподростковым годам. Десять лет спустя она опубликовала второй том автобиографии «Поток бежит быстро».
*
Манитоба – канадская провинция, расположенная в центре страны. – Примеч. пер.
Написанные заметной общественной деятельницей, ее полумемуары – культовое описание жизни канадских первопроходцев конца XIX века. Живая манера, в которой написана книга, делает чтение приятным, информативным и вдохновляющим. Читатель знакомится с занимательным рассказом, а заодно узнает о прошлом бесстрашной женщины-лидера. Неудивительно, что книгу продолжают издавать: после первого издания 1935 года до 2009 года она выдержала десять переизданий.
Что нужно, чтобы книга стала классикой? Полумемуары
У МакКланг было счастливое детство в большой фермерской семье, это предопределяет повествование от лица «мы». Читателя ждет множество приключений и ярких, живописных описаний фермерской жизни. Быт фермеров в 1870-х – середине 1890-х годов представлен как необычайно суровый, но люди были преисполнены оптимизма и чувства долга. Главы изобилуют живыми подробностями о пейзажах, животных, жизни общества и одежде. Описания еды такие аппетитные, что слюнки текут. Мы узнаем о крупных политических событиях (восстание в Саскачеване * ), курьезах, таких как женщины-проповедницы, и развлечениях в духе спиритических сеансов и гипноза. Поскольку книга охватывает двадцать три года, мы получаем представление о том, как менялось сельское хозяйство Манитобы. Появление аграрных машин, в частности молотилок, привело к тому, что специализированные пшеничные хозяйства вытеснили старые самодостаточные фермы, а многие мужчины были вынуждены работать по семь дней в неделю.
*
Восстание в Саскачеване – восстание франкоязычных канадских метисов и индейцев против англо-канадских властей под предводительством Луи Риэля в 1885 году. – Примеч. пер.
Излагая историю своего детства и юности, рассказчица придерживается неприхотливого жизнерадостного тона. Несмотря на трудную жизнь поселенцев, она никогда не жалуется и описывает ее с юмором. МакКланг прежде всего формирует прошлое как захватывающую историю. Она в изобилии использует приемы художественной литературы, включая в текст диалоги и несобственно-прямую речь. Все эти особенности – тон, юмор, занимательные истории – отмечают позицию рассказчицы, и именно эта позиция, сохраняющая дистанцию с прошлым, напоминает позиции англоязычных предшественниц МакКланг, начиная с Фрэнсис Ходжсон Бернетт и включая Гэнди, МакКарти, Орпен, Акланд, М. Хьюз и Фарджон. Кроме того, как и все перечисленные писательницы, МакКланг не сдерживается, говоря о собственных сиюминутных соображениях. Например:
Люди, пишущие о своих семьях, обычно много рассказывают о тирании и непонимании, и в сознании многих родители и дети – естественные враги, но мне нечего рассказать о родительском гнете. Мои были трудолюбивыми людьми 43 .
Или:
Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, какую власть родители XIX века имели над своими детьми и как они ее удерживали. Я не была особенно кроткой девицей, но я не могла возразить своей матери, даже зная, что она ошибается 44 .
43
McClung N. L. Clearing in the West: My Own Story. Toronto, 1935. P. 25.
44
Ibid. P. 176.
Как и в рассмотренных ранее работах от лица «мы», главная линия этой истории – не то, как Нелли стала той, кем она стала. Несмотря на внимание к памяти и рассказы о ранних воспоминаниях, эту работу нельзя назвать психологичной. Здесь нет психоанализа. Однако, хоть этот текст и не сосредоточен вокруг Нелли, происходит это, похоже, не столько из-за самоуничижительных порывов, сколько потому, что у автора есть по-настоящему отличная история, которую можно рассказать, – история поселенческой жизни ее семьи. Эта история оправдывает книгу. Что касается роли, отведенной автобиографическому субъекту, то в ходе повествования МакКланг все время возвращается от режима «мы» к собственной перспективе: «Я часто хотела, чтобы мы все могли немного замедлиться» 45 ; «Я задавалась вопросом, что мы будем делать с собаками» 46 ; «Я помню, как держала руку в холодной воде» 47 . Она также рассказывает несколько личных историй, например, как солгала, чтобы спасти жизнь своей собаке Нэп, кусающей домашнюю скотину за хвосты. Иногда она выдает собственные чувства и реакции: «Мое сердце похолодело от ужаса!» 48 ; «время от времени я ненавидела коров» 49 . Появляется и автопортрет: Нелли в контексте фермы – особая персона, «ленивая», не подходящая для работы по хозяйству или шитья, но независимая мыслительница, которая умеет быть откровенной и решительной. Несмотря на то что она поздно пошла в школу и научилась читать только в десять лет, уже в пятнадцать лет она хотела покинуть ферму, чтобы жить самой. Ее план заключался в том, чтобы выучиться на учителя. Она рассказывает, как читала Чарльза Диккенса и как он стал для нее примером:
45
Ibid. P. 27.
46
Ibid. P. 35.
47
Ibid. P. 46.
48
Ibid. P. 113.
49
Ibid. P. 117.