Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969

Мартенс Лорна

Клара Мальро (1897–1982), урожденная Гольдшмидт, была выдающейся французской писательницей и интеллектуалкой, известной напряженными отношениями с ее бывшим мужем – известным писателем, а затем государственным деятелем Андре Мальро. Как и Бовуар, Мальро решила написать многотомную автобиографию. Первый том ее шеститомника «Звуки наших шагов» (1963–1979) – «Учиться жить» (1963) – написан, когда ей было за шестьдесят. Он охватывает ее жизнь до ранней юности – до 1921 года, когда она встретила своего будущего мужа Андре. Это была не та автобиография, которой жаждала публика. Людям было гораздо интереснее узнать, что Клара расскажет о своей наполненной событиями хаотичной взрослой жизни и жизни ее выдающегося бывшего мужа. Их приключения попали в центр внимания общественности, когда в 1924 году они были арестованы за кражу произведений искусства в Камбодже. Но, несмотря на обманутые ожидания общественности, «Учиться жить» – это самостоятельное произведение.

В своем тексте Клара упорно ищет себя: не только себя прошлую, но и правду о себе настоящей. Она стремится реконструировать свои настроения и убеждения, безжалостно анализируя тогдашнюю себя при каждом новом повороте. По-видимому, она

доверяет бумаге все, что помнит. Длина произведения, кажется, ее не волнует: это очень подробный отчет. Само изобилие деталей усиливает впечатление, что она писала в искреннем порыве «рассказать все». Этому же служат ее откровения о детских фантазиях и незрелых подростковых идеях, которые она отстраненно и холодно критикует. Последнее, но не менее важное: она также критикует себя-автора за соблазн загнать события своей жизни в сюжетные рамки 100 . Ее автобиография написана в духе Руссо, однако Клара более застенчива, больше анализирует и гораздо меньше оправдывает себя, чем Руссо.

100

Malraux C. Apprendre a vivre. Paris, 1963. P. 235.

Вначале Мальро, как и другие, искренне пытается найти путь обратно в мир детства, чтобы воссоздать детские мысли и чувства. Она ищет художественный язык, адекватный для передачи нежных, колеблющихся, невербальных ощущений и чувств ребенка. Она начинает книгу от лица маленького ребенка. Используя настоящее время, она говорит о том, как любила прикасаться к вещам. Она уверяет, что ее ранние воспоминания фрагментарны – утверждение, ставшее к тому моменту обязательным для любого искушенного автора, – и поэтически уподобляет их плавающим медузам.

Одна из тем – нестабильность вещей (это лестница или рот дракона?) для маленького ребенка. Вторая – жизнь, проживаемая больше в мечтах, чем в реальности. Текучесть детского восприятия и безудержная сила фантазии – темы, уже встречающиеся у таких писательниц, как Хант, Фарджон, Фен и Вершойле. Аналогично Хант и Эбнер-Эшенбах, Мальро утверждает, что проживала различные фантастические жизни в разных личностях. Она подробно рассказывает о своих фантазиях: у нее была воображаемая близняшка и воображаемые вассалы.

Однако, когда Мальро подходит к подростковому возрасту (примерно в середине тома), ее повествование уходит из режима воссоздания детской точки зрения. Текст переходит в более традиционные модели, рисуя портреты членов семьи и людей, которых она знала, преподнося усвоенные ею важные жизненные уроки, рассказывая эпизоды военного времени, и тому подобное – все с ретроспективной точки зрения. Это изменение стиля косвенно соответствует тому, что рассказывали другие авторы автобиографий о том, как качественно меняются их воспоминания о детстве с возраста семи-девяти лет. Как писала Вершойле, в этот момент ее жизнь получила направление. По утверждению Ханны Линч, после семи лет жизнь перестала быть набором разрозненных впечатлений и стала последовательным повествованием.

Психологические исследования подтверждают, что у взрослых больше воспоминаний о возрасте от семи до десяти лет, чем о более ранних годах, а с десяти лет начинается так называемый реминисцентный всплеск * , 101 .

Автобиография Мальро ясно и недвусмысленно написана в эру психоанализа. Мальро реконструирует, поднимает из глубин памяти свое детство, как если бы она находилась на приеме у психоаналитика. В какой-то момент она даже воспроизводит то, что рассказывает на сеансе психоанализа, и приводит ответы психоаналитика. Текст содержит постоянные намеки на проникнутую идеями психоанализа атмосферу, в которой она писала. Она анализирует свои отношения с матерью и отношения матери с ее матерью и обращает внимание на свою детскую сексуальность до «латентной фазы» * , 102 . Но, несмотря на то что Мальро хорошо знакома с психоанализом и восприимчива к его идеям, самое примечательное в ее книге о собственной ранней жизни и воспоминаниях – искренняя попытка разобраться в том, как же это было на самом деле (цель, для которой психоанализ не всегда годится как инструмент). Многие аспекты ее саморепрезентации не согласуются с постулатами психоанализа, иногда Мальро осознанно спорит с ними, бросая вызов, например, идее о том, что слепота пугает, потому что символизирует кастрацию. По ее мнению, слепота ужасна сама по себе.

*

Феномен, заключающийся в том, что пожилые люди, как правило, значительно ярче и подробнее помнят события, связанные с возрастом 10–30 лет или, в некоторых источниках, 15–35 лет. – Примеч. пер.

101

Ibid. P. 242.

*

В теории Фрейда латентная фаза приходится на возраст приблизительно с 5 до 12 лет и связана с вытеснением ранних детских сексуальных переживаний в связи с разрешением эдипова комплекса; энергия в этой фазе направляется на несексуальные темы. – Примеч. пер.

102

Ibid. P. 127.

Одним из результатов ее самоанализа становится понимание того, что она воспринимала себя как избранную, долг которой был спасать окружающих. Как и Боттом, столь же увлеченная психоанализом, Мальро признает это желание, которое было имплантировано в нее на ранней стадии: она хочет быть спасительницей. Тем не менее она также признает, что ее нерешительность и склонность к развлечениям

всегда уравновешивали ее убежденность и страсть, так что зачастую она останавливалась на трех четвертях пути к своей цели, усталая или отвлеченная другими людьми 103 . Она не стесняется неловких воспоминаний. Так, она рассказывает, что была плаксой, могла изобразить обморок, чтобы не идти в школу, что она увлеченно коллекционировала камушки и была сильно поражена, когда взрослые нечаянно выбросили ее коллекцию. Сексуальность Мальро обсуждает открыто и искренне. Она пишет о влечении к подруге, когда все мужчины были на войне, о переживаниях насчет мастурбации и о глупом и незрелом отказе от ласк ее парня Жана.

103

Ibid. P. 158.

Как и положено писательнице своей эпохи, Мальро задается вопросами о природе памяти. Например, она признает, что ее воспоминания об отце, который умер, когда ей было тринадцать лет, несомненно, дополнены рассказами других. Называя воспоминания картинками из волшебного фонаря 104 , она дает понять, что знакома с произведениями Пруста. Тем не менее она редко сомневается в своих воспоминаниях. Независимо от того, вспоминает она свои былые переживания или события, богатство деталей ее воспоминаний поразительно. Мало кто помнит настолько хорошо – и это не означает, что Мальро не входит в число этих немногих. Она воспроизводит события, связанные со смертью ее отца, с первым поцелуем, дружбой с Жаном, которая так и не перешла в сексуальные отношения, о начале ее романа с Андре Мальро так, будто в ее голове были не воспоминания, а фильмы. Запечатлелись они в ее сознании или она, будучи взрослой, дофантазирует их? Она не извиняется за возможные неточности, когда перечисляет эти события.

104

Ibid. P. 53.

У Клары, еврейки по рождению, было безопасное и обеспеченное детство, оно было необычным, потому что каждый год она вместе с родителями, решившими стать французами, и двумя братьями каждый год переезжала между Парижем и Магдебургом, где жили ее бабушка и дедушка по материнской линии. В процессе она выучила французский и немецкий языки. Ее семья была состоятельной и счастливой, и она хорошо отзывается о своих родителях. Первый том ее автобиографии детства и юности охватывает Прекрасную эпоху, Первую мировую войну и ранний межвоенный период. Хотя ее произведение – настоящая, сосредоточенная на себе автобиография, а не мемуары, Мальро тем не менее приводит интересную ретроспективу обычаев и нравов, в том числе она рассказывает о том, как ее семья пережила войну. Постоянная тема повествования – это то, что значило быть евреем в то время. Она помнит, как ее дискриминировали как еврейку и во Франции, и в Германии. Ход мыслей совсем не неожиданный для того, кто в 1944 году едва избежал депортации в Освенцим 105 .

105

Ibid. P. 43.

Автобиография имеет отчетливый феминистский тон, более выраженный, чем в любом предыдущем произведении, за исключением Салверсон. Хотя Симона де Бовуар в 1949 году опубликовала революционный «Второй пол», феминистский тон в автобиографии детства Мальро значительно острее, чем в «Воспоминаниях благовоспитанной девицы». Клара была феминисткой со стажем. В 1920-х, после того как она порвала со своей зажиточной семьей ради приключений с Андре, она стала бунтаркой по многим фронтам: придерживалась левых взглядов, курила опиум и верила в сексуальную свободу для женщин и практиковала ее сама 106 . Ее муж Андре Мальро, который все больше задвигал ее на второй план, а затем ушел к другой женщине, заставил углубиться в феминистские идеи. В конце 1930-х годов после ухода мужа она начала писать об этом. После войны она перевела «Свою комнату» Вирджинии Вулф на французский (опубликовано в 1951 году). В автобиографии детства Мальро внимательно изучает, что значило быть женщиной во времена, когда она росла 107 . Так, она признает, что ее мать была определенно счастлива замужем. Тем не менее ее мать, похоже, проводила большую часть своего времени в ожидании мужа. И когда он умер, женщина оказалась не в состоянии найти новый стимул жить дальше и в конце концов покончила с собой. Таким образом, Клара не видит в матери модели для подражания. Ее феминистские взгляды сквозят в рассказе о том, как она воспринимала женщин в детстве: они виделись ей как китайские кули * , придавленные двойным бременем материнства и супружества 108 . Она также отмечает, что, будучи девочкой, начала презирать других девушек за излишнюю уступчивость. Однако Клара в какой-то степени также уступила социальным ожиданиям. Ощущая писательское призвание, во время брака с Андре Мальро она играет роль жены и забрасывает литературу.

106

Ibid. P. 44.

107

Bauer P. Remembering the Times of Our Lives: Memory in Infancy and Beyond. New York, 2007.

*

Кули – низкооплачиваемые работники в Китае: грузчики, рикши, поденщики, чернорабочие и т. п. – Примеч. пер.

108

Courtivron I. de. Clara Malraux, une femme dans le siecle. n. p., 1992. P. 188.