Ее сводные монстры

Блэк Дана

Арон вталкивает меня на сиденье и хлопает дверью, едва не прищемив мне ногу. Двигается, как робот, рывками, широкими шагами обходит машину и с каменным лицом садится за руль.

В салоне витает знакомый запах, табака и его парфюма, он достает сигарету и щелкает зажигалкой. Едем, и он курит, смотрит прямо перед собой.

Тушит окурок и тут же достает новую сигарету.

Машина несется по городу, нарушая правила. Я судорожно пристегиваюсь ремнем безопасности. Не спрашиваю, куда он везет меня,

но судя по его мрачному профилю - убивать.

Ведь он и меня считает убийцей нерожденного ребенка.

А у меня нет сил спорить, остается лишь вспоминать, как весело всё начиналось, какими они трое были самоуверенными, самодовольными, казалось, таких ничто и никогда не сломит, ничто не сотрет улыбку с лица.

Город сменяется проселочной дорогой, и я понимаю - мы едем в родовое гнездо.

– Зачем ты меня туда везешь?
– подаю голос.

Он морщится и включает радио. Даже слышать меня не хочет, добавляет громкость и упорно смотрит вперед.

Орет ди-джей.

Меня тошнит.

Тереблю рукав блузки и кошусь на него, терплю.

Не признаюсь, что тошнит.

Изучаю его идеальный костюм и думаю, что иногда мужчины, вечно собранные, умеющие держать под контролем эмоции - они становятся настоящими глупцами.

Он даже не думает. Что если бы я сделала аборт - я бы тут с ним не сидела, а лежала на больничной койке.

Как ему это в голову не приходит?

Он подъезжает к коттеджу Рождественских, бросает машину за воротами и вытряхивает меня на улицу. Крепко держит за руку, как первоклашку. И ведет по саду к дому.

И такая обреченность в его движениях, что я жалеть начинаю. Надо было там, еще у больницы сказать.

Чего я молчу?

– Привет, - звучит голос сбоку, из плетеной беседки, и мы поворачиваемся.

Вижу папу, удобно устроившегося под навесом. На столе перед ним планшет, рядом чашка и чайничек. Он в домашнем костюме, вид расслабленный, благодушный.

– Давненько в гости не заглядывали, - поднимается нам навстречу.
– Дед обрадуется. А Регина…

– Забирай, - перебивает его Арон и толкает меня по тропинке к беседке.
– Твоя дочь только что аборт сделала. И ее надо выпороть ремнем. Сам не могу. Иначе не сдержусь. И располосую к чертям все тело.

– Арон, - дергаю рукой, не обращая внимания на пораженного папу. Хочу сказать, что ничего я не сделала, не смогла, убежала оттуда.

Я хочу ребенка.

А сказать не успеваю - дверь дома распахивается. И на крыльцо выплывает Тина - круглая, как мячик, белое платье натягивается на огромном животе.

– Кто это у нас тут пришел, - ахает она, глядя на Арона. И любовно накрывает ладонями живот. Сюсюкает.
– Это наш папочка пришел. Арон, милый, иди скорее сюда. Поздоровайся с будущим сыном.

Глава 87

Это

первый выходной за весь месяц, когда я себе позволила в кровати проваляться до обеда. Чтобы нагнать по учебе я каждый день ложилась в полночь и поднималась в шесть утра.

А сейчас я не дома.

И меня окружили заботой.

В дверь стучат, и я приподнимаюсь в подушках. В спальню заглядывает Регина и широко улыбается.

– Проснулась уже, Алиса? Завтрак пропустила. Но я на обед столько всего наготовила…спустишься или принести в комнату?

– Спущусь, - киваю и тру глаз.
– Умоюсь и приду.

– Тогда накрываю.

Мать моего мужа скрывается в коридоре, а я продолжаю лежать. Вспоминаю как вчера, после слов Арона про мой аборт все зайцами заскакали вокруг меня, будто я смертельно больна.

Даже папа настоял, чтобы я оставалась ночевать. Регина сказала, что меня никуда не отпустят. А дед прописал постельный режим.

А ближе к ночи, когда я хотела тайком улизнуть - пришло сообщение от Николаса. Что он ночует в коттедже и со щенками все в порядке.

И я осталась.

Достаю телефон из-под подушки и смотрю на экран - очередной конвертик от мужа. В сообщении фотография щенков у кормушки и приписка: сегодня тоже ночую дома.

Дома.

Несколько месяцев назад дом был наш, на двоих.

Так быстро и страшно это потеряли.

После душа надеваю вчерашние блузку и джинсы, собираю волосы в высокий хвост и решительно выхожу из комнаты. Чувствую себя так, словно по полю боя иду и мысленно заклинаю себя быть сильной, у меня выхода другого нет.

Суюсь в столовую.

Там уже все расселись обедать. Во главе стола дед, слева от него тетя братьев, а справа Тина. Регина расставляет приборы.

А я стараюсь дышать ровно и погасить в себе ненависть.

Она беременна от Арона.

Как же он мог, у меня это в голове не укладывается, получается, что врал мне, когда говорил, что хочет со мной быть. Зачем он с ней переспал?

Мой опыт ограничивается тремя братьями Рождественскими. Но я ни с кем из них не занималась сексом назло другому, я просто не могла определиться, пока не поняла.

Что никогда не выберу одного.

– Алиса, милая, проходи, не стесняйся, - замечает меня Регина.

И Тина тут же вскидывает голову от тарелки с супом. Встречаемся взглядами - это битва.

– Привет, - приближаюсь к столу и двигаю стул. Закрываю ладошкой зевок.

– Что тебе положить?
– суетится Регина.
– Папа на работу уехал, - она придвигает ко мне графин с соком.
– Но обещал, что сегодня освободится пораньше. Можем вспомнить старую традицию. И всей семьей устроить пикник.