Ее сводные монстры
Шрифт:
Меня отвлекает шум двигателя. Поворачиваюсь на ворота и вижу - красавчик Роллс-Ройс Николаса плавно заруливает в сад.
И если разговора с Ароном я избежать хотела, то с мужем мне надо обсудить щенков, как они там, и я уверенно шагаю к гаражу.
Николас распахивает дверь. И тут же, перепрыгивая через его колени из машины вылетают две черно-рыжие тушки.
Ахаю.
Генерал с Бубочкой.
Привез.
Они с лаем несутся ко мне, и я сажусь на мягкую травку, собачьим нежностям сдаюсь, глажу ушастые головы,
– Соскучились, - над головой говорит Николас, и я поднимаю взгляд.
Он выглядит намного лучше, чем вчера. Гладковыбритый, причесанный и трезвый. В излюбленных рваных джинсах и свободной белой рубашке снова родной.
– Как ты?
– он садится ко мне на траву. Тоже гладит щенков.
– Я рада, что ты такой, - не могу не сказать.
– Потому, что ты права, - муж треплет Генерала, - надо было заканчивать с тусовками. И надоело уже, - он поднимает голову.
– Как ты, не ответила. Что-то болит?
– Нет.
Из дома выходит Регина с большой кастрюлей в руках. Мясо тут же забирает Арон, она удерживает его за руку и целует в щеку, ладонями оглаживает серую майку на груди и что-то говорит.
– Пойду с семьей поздороваюсь, - Николас поднимается на ноги.
– Кстати, там в машине сумка. Одежду тебе привез переодеться.
Следом за ним поднимаюсь и отряхиваюсь. Наблюдаю, как собаки несутся к Арону, почуяв, что пахнет съестным и улыбаюсь, когда он, чертыхаясь, поднимает кастрюлю выше. Он пробирается к мангалу и едва не падает, окруженный щенками.
Достаю из салона спортивную сумку и вешаю на плечо.
Но в дом не ухожу. Потому, что вижу третью машину - серебристого коня, на котором Виктор заезжает домой.
Все приехали, все здесь.
Он паркуется рядом с машиной Николаса, из салона в открытое окно рвется громкая музыка. На его глазах солнечные очки, а щетина отросла так сильно, что скоро ему можно будет носить бороду.
Такую. Сексуальную брутальную бородку. Ему пойдет.
Виктор выключает музыку и выходит на улицу, открывает заднюю дверь. И с трудом достает оттуда огромного мягкого медведя.
С игрушкой поворачивается ко мне.
Он молчит, и я ничего не говорю, не вижу его глаз за черными стеклами и волнуюсь, мы не виделись так долго, что за это время можно было сто раз внушить себе про этого мужчину не думать.
Но смотрю на его широкую грудь, обтянутую тонкой футболкой, на жилистые руки с разбитыми костяшками и вспоминаю заголовки, которыми пестрил интернет.
Виктор Рождественский неоднократно превышал полномочия и временно отстранен от службы.
Всем было плохо, не только мне.
– Нравится?
– он подходит ближе и протягивает мне медведя.
В его голосе хрипловатом и низком, я нотки нежности слышу, она словно маслом смазывает ржавые петли, и чувства, притихшие, поднимаются вновь.
–
– Тоже думаешь, что я больная?
– Я не тебя обсуждать приехал, - он усмехается. И тут же становится серьезным.
– Я провести с тобой время хочу.
– Сними очки.
– Не сниму.
Догадываюсь, что там фингал. И крепче прижимаю к груди медведя.
– Я тебе еще там, в Испании хотел сказать, - он оглядывается на машину, и я вижу, как нервничает, он хлопает дверью и снова поворачивается. И, помедлив, все таки берется за очки.
Хочет глаза в глаза сказать.
И не успевает.
У меня за спиной визгливо возмущается Тина.
– Посмотрите-ка, это разве нормально? Я беременная, и на меня всем плевать. А эта убила ребенка. И ей подарков навезли, будто она грамоту получила от президента!
– Тина, успокойся, - рядом со мной вырастает Регина и обнимает меня за плечи.
– Ну зачем вечер портить? В кои-то веки все приехали в родной дом. Шашлык скоро будет. Пойдемте, дети. Отметим, что вся семья, наконец-то, в сборе.
Глава 89
Переодеваюсь в футболку и шорты.
Придирчиво оглядываю себя в зеркале. Может, мне только кажется, что живот уже не плоский. Не может ведь быть заметно, срок еще маленький.
Выглядываю в окно.
Там, у мангала, целое сборище. Вся троица занялась шашлыком, во главе с дедом. В беседке накрывает на стол Регина, ей помогает тетя. А на лежаках неподалеку папа и Тина.
Папа какую-то книгу читает. А Тина смотрит на всех с видом маньяка.
Неужели, правда, у нее ребенок от Арона? Тогда я ни за что не признаюсь про беременность, я лучше попрошу денег у отца, чем это.
Спускаюсь вниз, из прохлады дома выхожу в жару сада. Останавливаюсь на веранде и снова любуюсь братьями.
Ну вот почему они такие красивые. Было бы проще, если бы на них смотреть можно было спокойно, и сердце не стучало в груди так громко.
– Алиса, идем к нам, - Регина машет мне рукой.
– Перекусишь немножко, пока мясо жарится.
После ее окрика все оглядываются на меня. Смущенно поправляю стянутые в хвост волосы и тороплюсь в беседку.
– Я есть не хочу. Помочь чем-то?
– оглядываю стол.
– Салат осталось порезать, - Регина передает мне разделочную доску.
– Точно не голодная? На обеде не ела ведь совсем.
Беру помидорку и качаю головой. Кошусь на мужчин у мангала.
Мясо жирное, и мне ужинать шашлыком, наверное, не надо.
С ножом иду к ним.
– Можно будет еще пару палочек с овощами сделать?
– откашливаюсь.
Николас оборачивается с маринадом в руках.
– А что так, лапушка?
– Просто.
– Алисе нужна диета после убийства ребенка, - Арон, не глядя на меня, нанизывает на шампур мясо.