Ее сводные монстры

Блэк Дана

– Черт, не подумал. Тошнит?
– он отбирает цветы и бросает их на крышу машины.
– Надо было конфет привезти?

– Конфеты тоже не надо, - топчусь на месте. Поглядываю на свою машину. Я прощаться не хочу и радовалась, что от меня отстали, ведь на расстоянии, когда перед глазами не маячит это красивое лицо - так легче держаться.
– У меня самолет сегодня.

– Хорошо, - отзывается он эхом.
– А писать тебе хотя бы можно? Или и этого меня лишишь? Я волнуюсь, Алиса.

– Я знаю, Арон, - иду к своей машине

и мысленно себя подстегиваю. Я все решила, нам всем нужно время. И, может быть, когда-нибудь потом…- номер у тебя есть, - все же напоминаю и сажусь за руль.

Пережидаю поток машин и выезжаю на дорогу. Заставляю себя не пялиться в зеркало на него, но боковым зрением слежу, за его высокой одинокой фигурой, что осталась на тротуаре, рядом с глянцевой красной машиной, на крыше которой огромный букет роз.

Приказываю себе вспомнить про аэропорот.

Багаж заранее положила на заднее сиденье, сумочка тоже здесь. Щенков отвезла к Рождественским. На время.

И уже безумно скучаю, но выбора нет.

Мне очень хочется здорового малыша, а если я останусь здесь - нет никаких гарантий, что кому-то из братьев снова не сорвет крышу.

В аэропорту качу чемодан между рядами стульев и глазею по сторонам, на оживленный народ. Лето, и все летят к морю, валяться на песочке, мужчины в ярких рубашках и девушки в солнечных очках и коротких шортах.

Среди всей этой пестрой толпы сразу выхватываю взглядом смуглого брюнета в белой футболке. Он стоит у витрины с парфюмом, но на товар внимания не обращает, смотрит прямо на меня.

Я не одна на него пялюсь.

Женские взгляды заинтересованными стрелами летают по залу в него, моего мужа.

Николас отлипает от витрины и медленно шагает навстречу. Он чуть смущенно улыбается, с жадностью рассматривает меня, а я его.

– Давай помогу, - он забирает у меня чемодан.
– Когда твой рейс?

– Сейчас уже, - иду рядом, колесики чемодана тихо скрипят.
– Слушай, на счет…

– Обещай подумать, - обрывает он меня, его рука мимолетно касается моей, кожа к коже - и я получаю привычный разряд тока.
– Я тебе не мешал и мешать не буду, лапушка. Отдыхай, плавай, ешь больше фруктов. С разводом можно в любой момент разобраться. Мне никого другого в паспорт не надо, тебя только.

Молчу.

Разводом заниматься было некогда, я работала над дипломом.

А, может, снова вру себе и тоже никого другого в свой паспорт не хотела, пусть и мы уже столько времени не рядом.

– Видел Генерала с Бубочкой, ты когда их успела привезти?

– Пока все были на работе.

– Понятно, - он останавливается. Неловко передает мне чемодан.
– Обещаешь подумать?

Киваю.

Я ухожу, а он больше ни на чем не настаивает, меня не удерживает. И это так странно, они действительно сдержали слово.

Думаю так до тех пор, как не оказываюсь в самолете.

Стоит откинуться на спинку и повернуться к окну, как в кресло

рядом со мной кто-то осторожно усаживается. Нос улавливает знакомый парфюм, я даже не поворачиваясь, знаю, что это не совпадение.

Это Виктор.

– Не могу, - говорит он негромко в пустоту, словно самому себе.
– Как тебя отпустить одну так далеко, беременную.

– А как ты меня с лестницы не поймал.

Секунду висит молчание.

– Я поймал, Алиса, - говорит он с удивлением в голосе.
– Ты же на меня упала. Прямо в руки мне. Настолько плохо обо мне думаешь? Что я в сторону отойти мог?

Жму плечами.

Конечно, нет, тогда я так думала от волнения и страха. Казалось, они что угодно могут мне сделать, даже жизнью ребенка пожертововать, настолько безумными они были.

– Просто не прогоняй меня, - просит он.
– Я с тобой жить не буду. Вообще, на глаза тебе попадаться не буду. Мне главное знать - что там с тобой ничего не случится. И чтобы ты знала - я рядом. И ничего не боялась.

Он говорит и я понимаю, что он прав, я лечу одна в чужую страну на все лето, беременная.

И поэтому не говорю ни слова, когда он продолжает молча сидеть рядом.

А потом самолет взлетает.

Эпилог

– А почему Аристарх такой недовольный?
– спрашивает Арон, кивая на сына.

– Нельзя тыкать пальцем в торт и облизывать крем, - тоже поворачиваюсь в сторону дивана.

Сын сидит мрачный, слвовно туча. Но пусть капризничает сколько влезет, торт он не получит все равно.

– А что у тебя сегодня?
– Арон только пришел. Еще не переоделся, зато сразу к нам, в кухню, проверить, чем мы тут занимаемся. Он открывает холодильник, где красуется очередное кремовое безумие.

Торты на заказ.

Долго решала, чем мне заняться с моим красным дипломом. Когда на руках маленький ребенок.

И не только он.

В итоге мне купили кондитерскую. Ведь тортики, Алиса, такие же сладкие, как и ты - идеальное занятие в моем положении.

Сказали мне.

Да, согласна, если бы только сын не уничтожил уже третий торт.

– Стоит отвернуться на секунду, - жалуюсь и вытираю полотенцем руки.
– Как он тут же - тык пальцем. И нет крема. Балуется так. Не понимает, что мама…- обрываюсь на полуслове, когда поворачиваюсь к холодильнику и вижу.

Как отец моего ребенка нахально мажет пальцем по кремовой красной розочке.

– А ну перестань немедленно!
– пораженная, замахиваюсь на Арона полотенцем и бью его в плечо.
– Ты совсем что ли? Это же на заказ.

Он смеется. И по лицу вижу - ему ни капли не стыдно. Сын с подозрением смотрит на его веселье. И тоже, понемногу, начинает улыбаться, оттаял.

– Оба наказаны, - пихаю Арона в спину, выпроваживая из кухни. Ворчу, как наседка, но так оно и получается - ребенок у меня теперь не один.