Ее сводные монстры
Шрифт:
Весь вечер ловила на себе внимательные горящие взгляды, они и теперь жгут кожу, я знаю, что так всегда будет, слышу тяжелое дыхание - это мои мужчины, и это удовольствие я разделить между нами хочу.
Член Виктора выскальзывает изо рта, и Арон тут же шлепает по языку головкой, придерживает за затылок и заполняет меня. Плавно толкается несколько раз, и я его выпускаю, поворачиваюсь к Виктору.
Его ладонь накрывает затылок.
Они делают это по очереди и распаляются, их движения становятся настойчивее, глухие стоны
Арон шлепает меня по ягодице и поднимается на кровать. Постель пружинит от его веса, я и сама, как пружина, напряжена. Вздрагиваю, когда его пальцы касаются промежности и поглаживают, размазывая влагу.
Виктор толкается мне в губы, отвлекая, и я отдаюсь ему. Послушно поправляю ногу, когда Арон разводит шире мои бедра и с мычанием принимаю в себя твердый член, толкнувшийся в мокрые складки.
Меня держат. Арон за бедра и Виктор за шею, они двигаются синхронно.
– Нравится, да?
– громко спрашивает Виктор.
– Нравится?
Теперь мне только так и нравится, я давно уже в этом призналась себе, стоны вибрацией по телу расходятся - они ответ ему. Меня качает вместе с кроватью, между ними мотает, они будто на инструменте играют, и музыкой своей упиваются, как безумцы, и я тоже.
Безумен весь мир, ведь в нем родились эти мужчины, судьбой мне предназначенные, и если сопротивляться не можешь - принять нужно, как данность.
Я знаю.
В дверь стучат, и я слышу это не сразу, лишь когда стук становится настойчивым, грозящим перебудить весь дом. Цепляюсь в руки Арона, сжимающие мои бедра отталкиваю его от себя. Выворачиваюсь из захвата Виктора.
И за дверью звучит мрачный голос Николаса.
– Я сейчас выломаю ее к черту, если вы двое не отъ*бетесь, наконец, от моей жены.
Глава 95
Весь мой настрой, все мои мысли о том, что меня с ними тремя соединила судьба - это все улетучивается.
Натягиваю футболку, не вижу, где трусики и влезаю в шорты.
– Алис.
– Я сама.
Не глядя на постель торопливо открываю дверь.
– Не смотрите даже сюда, - угрожающе бросает муж мне за спину. С грозовым лицом хватает меня за руку и вытягивает из комнаты. Хлопает дверью и тащит меня по коридору за собой.
И за нами никто не идет - невольно отмечаю это, оба старшие брата его послушали. Нечто изменилось в их отношениях за это время.
– Что случилось?
– Ты это всерьез сейчас спрашиваешь, Алиса?
– он рывками тянет меня по лестнице, и я босиком семеню по ступенькам.
– Ничего не случилось. Просто мне звонит брат. И дает послушать, как тебе приятно с ним в одной постели. А потом другой мой брат…
– Ты же сам пустил их к нам на виллу в отпуске.
Он распахивает входную дверь и выталкивает меня на крыльцо.
Майская ночь теплая, небо усеяно звездами, в траве стрекочут насекомые, а в саду хорошо
– Это было в отпуске, Алиса, - говорит он, не поворачиваясь ко мне.
Он тоже босиком, без футболки, лишь в коротких красных шортах. Представляю, как он уже лежал в кровати и думал, а потом не выдержал и пошел до моей комнаты.
– Я не хотел разводиться, - продолжает Николас.
– Но скажи мне. Ты наше будущее видишь вообще? Есть оно у нас?
– У нас двоих?
Он хмыкает. Словно я глупость какую-то спросила. А я для меня сейчас ничего серьезнее этого вопроса нет. Я ведь ребенка жду. От его старшего брата.
– То есть что ты мне предлагаешь, - он поворачивается, и мы встречаемся взглядами.
– Хочешь оставаться моей женой. И при этом продолжать спать с моими братьями. Как сегодня. Так?
– Так.
Сама не понимаю, откуда во мне смелость нашлась сказать такое, в лицо ему. В ответ на эту откровенность он изгибает густые брови.
– Что?
– Ты же слышал, - отталкиваюсь от перил.
– Почему кто-то должен мучиться. Если мы просто можем быть вместе и счастливы. Кто нам запретит, если так нам всем лучше?
– Кому всем-то?
– он так поражен, что разворачивается ко мне всем корпусом, берет за плечи и подтягивает, заглядывает в лицо.
– Алиса, никто не живет так, как ты предлагаешь. Это неправильно.
– Это говорит мне человек, снимающий фильмы для взрослых.
– Какая разница, что я снимаю, - Николас морщится.
– Жить я так не хочу. Как в фильме для взрослых.
– Почему?
Несколько долгих секунд он смотрит мне в лицо. Встряхивает. И отпускает, отходит на шаг.
– Тебе не надо тут оставаться, - говорит, скрываясь в доме. Дверь закрывается у меня перед носом, а я остаюсь на крылечке, босой ногой веду по не остывшим к ночи плитам и смотрю на сад.
Не рассчитывала, что будет легко, ведь он прав, я таких семей не знаю, никто из моих знакомых не знает, наверное.
А всё потому, что эти люди счастливы и счастье свое никому не показывают, им дела нет до других и их осуждения, но эти семьи есть где-то в таком же большом доме с кучей детишек, у них свой отдельный мир.
И никого больше в нем не надо.
Дверь открывается спустя пару минут. Николас сбрасывает мне под ноги мои кроссовки и мой рюкзак.
– Такси вызвать или сама?
– спрашивает, кивая на ворота.
Прослеживаю его взгляд и сглатываю. Не ждала, что муж меня так выставит, не попытается хотя бы обдумать, орать не станет, это его холодное спокойствие - ужаснее сейчас нет ничего.
– Собак я привезу утром. И заберу вещи, - продолжает он. Нас разделает порог, он не переступил его, и мне в дом зайти не даст, он словно черту провел, за которую мне хода нет.
– И надо будет написать заявление.