Ее величество
Шрифт:
– На широкую ногу гулял. Вот уж оторвался! А то накатит старость – а это сокращение возможностей, – немощь, депрессии, а вспомнить нечего будет. Брюзжание да стоны, – ухмыльнулась Инна.
– Задействовал тяжелую артиллерию. А как же иначе? Все подвиги совершаются ради женщин! – в голосе Ани прозвучала презрительная ирония. – Кто он после этого? Негодяй? Безмозглый, тщеславный… – запнулась она, подыскивая подходящие слова, – тупой… самец. Когда нет никаких жизненных ориентиров, мужчины бросаются в подобную «любовь».
– В собачьи свадьбы. И без скидки на возраст.
«Причем здесь скидки?» – не сразу поняла Аня.
– Эмма не могла бы позволить себе так шиковать.
С нею Федор,
– Даже в этом скуп. За копейку вымотает все нервы. Слышала как-то их тошнотворную ссору. Он нападал.
«Как же мы любим клеить этикетки: негодяй, подонок, урод!» – вздохнула Лена.
– Строга ты с Федором, – удивилась Жанна.
– Я и к самой себе строга, поэтому имею право, – посуровела Аня. И посмотрела на подруг: поддерживают они или осуждают её ремарки?
«Почему Лена помалкивает? Отсидеться в кустах всегда считалось мудрым приемом политиков?»
– А дома Федька вялый, капризный, вредный, – опять напомнила Инна.
– Капризный! Мне смешно, когда я вижу надувшегося, капризничающего мужчину. Мужчина – и вдруг извечные женские хитрости и уловки! – с усталой издевкой сказала Жанна.
– Эмме не до смеха. Сколько раз она пыталась поговорить с мужем серьезно, а он, как изнеженная барышня, хватался за голову и стонал: «О, нет, я этого не вынесу!» и закрывался в своей комнате. Я сама много раз была тому свидетелем. А как он томно и кокетливо разговаривает по телефону, как жеманничает! Молодым он таким не был. А с какой любовью произносит свое имя! Умора! В нем мужское поменялось на женское? Как гомик ведет себя. Я по телеку видела таких уродов, – возмущенно сообщила Аня.
– А Эмма так-таки должна всё это выносить? Я бы Федьке показала кузькину мать! Он у меня лихо пересчитал бы спиной ступеньки лестницы от квартиры до улицы. Встречала я таких сволочей: втопчут женщину в грязь, унизят, подчинят, а потом еще требуют от нее беззаветной преданной любви.
– Дикость какая-то, – пожала плечами Жанна. – Поведение Федора, прямо скажем, обыкновенный неврастенический садизм. Резкий, суетливый, самоуверенный, хвастливый, для чужих расточительный – как все это в нем уживается? Не сумела Эмма постоять за себя, где уж ей мужа переделывать.
– Нельзя победить, всё время отступая, – заметила Инна.
– Скрещивать шпаги с психом? Это на работе она могла поступать как надлежит, – сказала Аня. – К сожалению, психология людей такова, что избалованным и капризным окружающие в основном невольно потакают. С Эмминой свекровью все носились, а она стерва, каких поискать.
– Невольно потакают?! Да она постоянно требовала незаслуженного внимания! Измором всех брала. И сынок ее из той же категории. Пропади они все пропадом! Я замечала, если в компании есть нервный, импульсивный человек, то все говорят: «Не раздражайте его. У него такие перепады настроения!» Ему сочувствуют! За свой гадкий характер он еще и вознаграждается! Вот так мы и взращиваем особей с огромными претензиями. И привыкают эти хитрецы командовать и манипулировать теми, кто их добрее. А я не терплю диктат неврастеников над собой и не потакаю их бесконечным мелочным желаниям.
Почему они считают, что имеют право пользоваться нами как своей собственностью? Только потому, что мы тактичные, а они невоздержанные? Так сидите со своими нервами дома и никого не трогайте! Пресекать надо подобные безобразия, от кого бы они не исходили. Я обязана блюсти свои интересы, поэтому сразу ставлю мнимых психов на место. Я никогда не складываю оружия. Они чувствуют мою волю и сникают. Многократно проверяла, – объяснила свою позицию Инна.
– Некоторые современные мужчины и правда утрачивают истинно мужские качества и часто бывают мелочны, –
– Теперь, если мужчина в горе уходит в запой, это преподносится и в литературе, и на экране как положительный факт, но не как слабость. Даже научно обосновывают необходимость выпивать: мол, алкоголь стресс снимает. А раньше мужчины умели превратности судьбы достойно встречать. И женщин в бедах поддерживали, – подсказала Аня.
– А женщины мужчин.
Аня, мгновенно ухватившись за последнюю фразу Жанны, продолжила:
– Жены декабристов в Сибири спасали своих мужей, укрепляя их мужество, были для них животворящим родником. Жалость и нежность тоже являются составляющими сильного человека. Истинное мужество состоит в том, чтобы жить и уметь радоваться, зная о жизни самое плохое.
– А теперь чувства называют, но не испытывают – вот в чем трагедия, – вздохнула Инна. – Теперь за красоту любят. Если жена увянет, списать ее, на помойку к чертовой матери! А когда женятся, то обещают: «в горе и радости, в болезни и здравии» любить, и в старости уважать.
– Мужчины так далеко не заглядывают. Когда они в загсе произносят эти слова, то в их смысл просто не вдумываются, – сказала Аня.
«Ну и мотает девчонок по тематике! То сплетничают, то в историю заглядывают», – поморщилась Лена как от зубной боли.
– А Федор от семейного бюджета деньги отрывает и проматывает. Козлиное отродье… отребье. Стол у него в ресторане ломился от разной снеди и напитков. Шиковал, зараза. Настежь распахнул свой кошелек для этой «прости господи», – опять разгорячилась Аня на тему своей случайной встречи.
– В противном случае ему не светило бы… – хихикнула Инна.
– Может, он пил, чтобы заглушить голос совести? – предположила Жанна.
– Наивная.
– Не жалуешь ты Федора. Напоролся мужик на лавину критики. А я слышала, он забил на алкоголь. Одну рюмку весь праздничный вечер вымучивает.
– В семье старается держаться – он же больной-притворной, – чтобы жена работать по дому не заставляла. Представляете, Эмма болеет, а Федька запоминает симптомы ее болезней и тут же начинает себе приписывать ее недуги. Слово в слово повторяет все жалобы. И неспроста. Так же вела себя его вечно «больная» мамаша, дожившая почти до ста лет. Это у них семейное. Сынок твердо следует ее напутствию. Хоть в чем-то старается, – насмешливо хмыкнула Инна.
Жанна «взяла» слово:
– У моей подруги муж пил по-страшному. Конечно, пьяные оргии сопровождалось гульбой «с девочками». Погряз в пороке. Для него ничего уже не было святого. Говорил, мол оставь меня в покое, я виноват не больше, чем другие. Жить с пьющим человеком – ад. Это сродни ежедневному кошмару. Так вот она делилась со мной: «Как бы мне ни было плохо, я улыбалась, успокаивала себя тем, что про любовниц – всё это пасквили сторонних завистниц и что важен ироничный взгляд на любую ситуацию. Это многих раздражало. Они ощущали себя ущемленными, задетыми. Им-то это не удавалось... А муж вернется домой, станет передо мной на колени, поплачет, и я прощаю, потому что вновь чувствую себя откровенно желанной, вижу, что именно от меня он теряет разум. Хоть и приводил в недоумение, но я верила, что так хорошо, как со мной, у него ни с какой другой не было. Но в какой-то момент я почувствовала к нему жутчайшую ненависть, такую, что свет стал не мил, и я поняла, что готова к окончательному разрыву. И дети уже не были препятствием. И только трагедия отрезвила его и удержала меня от решительного шага. Он попал в аварию и приобрел кучу болячек. Перенес несколько серьезных операций. Были и «художественные штопки», и лоскутные. Всё было. Несколько раз моя семья замирала в ожидании конца. После больницы врачи запретили мужу пить».