Ее величество

Шевченко Лариса Яковлевна

Вот почему он такой? Ему обидно, что раньше жены может с жизнью распрощаться?

– Человек слаб, – усмехнулась Инна.

Жанна тоже ударилась в воспоминания:

– Представляете, муж одной моей подруги заявил, что жена предала его. Десять лет терпела его похождения и вдруг, видите ли, ушла. Она, оказывается, дрянь, а он пострадавший. А другой мне каялся, мол, «поддался соблазну, несколько лет был влюблен в одну женщину, а она, дура, ребенка родила и хочет разрушить мою семью. Я готов удушить ее». А я ему ответила: «Любовница – это твоя плата за любовь и терпение жены? Почему раньше

о своей семье не думал? Взгляни на себя со стороны, поставь себя на место жены, любовницы, мозгами хоть чуть-чуть пошевели». И он после всего этого еще хочет, чтобы жена по-прежнему его любила! А он смог бы? Непобедимая мужская логика! И кому жаловался? Мне, женщине! Надеялся, что я его пойму и пожалею? Такой никогда не одумается. Ума не хватит.

– Я еще похлеще случай знаю. Муж моей соседки купил киоск и заставил жену до двух ночи в нем работать, хотя она упиралась, отказывалась. Ее там изнасиловали пьяные хулиганы. Так муж ей теперь простить этого не может. Попрекает. А в чем она виновата? В том, что он не оградил, не защитил, не пошел вместо нее по ночам трястись от страха в этом чертовом переулке? – спросила Инна.

«Перебирая чужие несчастья, подруги пытаются притупить свои? А Инна, спроси я ее, сказала бы, что они демонстрируют свою порядочность, благородство и благонравие. Но она не права», – решила Лена.

Аня опять выступила с очередным наблюдением:

– Как-то присутствовала свидетелем при разборе аварии. Шофер говорил милиционеру: «Загляделся я на красивую бабу, черт бы ее побрал! Ходют тут, перед глазами, мельтешат, соблазняють». А я подумала: «И тут у них женщины виноваты уже одним только фактом своего существования!»

«А о каких качествах женщин станут в такой ситуации вспоминать мужчины?» – задумалась Лена.

– Недавно смотрела фильм. Там врач – интеллектуал, между прочим, – с умным видом спрашивал медсестру: «Почему бабе (?) легче сделать аборт, чем заставить мужика надеть презерватив?» Я чуть телек от злости не разбила, вспомнив слезы моих подруг. Нет, вы чувствуете, как вопрос сформулировал? Ему, врачу, даже в голову не приходит, что дело не в женщинах, а в мужчинах, которые упрямо не хотят беречь своих жен, в их тупом эгоизме. Их бы туда, на операционный стол… Я не права?! У нас слишком низкая культура семейных и половых отношений, – вспылила Инна. Голос ее сорвался на фальцет.

– Права, права, – примиряюще сказала Лена.

– Мой сосед, когда напивался, бил свою красавицу жену. А мне объяснял, что очень любит ее, ревнует и боится потерять. Где же логика? Казалось бы, должен гордиться, что пошла за него, быть с ней ласковым, заботливым, чтобы удержать ее рядом. А он… – сердито доложила Аня.

– Жестокость от неуверенности в себе, – сказала Инна. – Я знала мужчину, который чем больше любил жену, тем больше ее мучил. Изменял, чтобы задеть ее.

– Все проблемы в скрытых нюансах взаимоотношений между людьми, – сказала Аня.

– А я думаю, надо в главном совпасть, потому что приоритеты у всех разные, – выразила свое мнение Жанна.

– Не пойму, зачем люди изгаживают данное им чудо – жизнь? Как я должна воспитывать моих подопечных мальчишек, чтобы они нормально мыслили?

– Улица тебе поможет, – криво усмехнулась Инна.

– Я

не пытаюсь изменить мир, но я хочу видеть детей счастливыми, словно оправдываясь, пробурчала Аня.

– Еще не исчерпала ресурс? Надеешься, даже проиграв битву, выиграть войну?

Лена понимала, что Инна сочувствует Ане.

– Не греют такие сюжеты. А религия утверждает, что каждый свой шаг человек совершает под присмотром своего ангела-хранителя.

Инна не дала Ане договорить:

– Только, видно, ангелы, как и люди, не всегда бывают обязательными и внимательными. А может, все они – мужчины? – зло рассмеялась она. – Древние греки были правы, наделяя своих богов всеми человеческими пороками. Их мифы многому учат. Жанна, ты как-то не совсем правильно понимаешь нашу православную веру, подучиться тебе стоит, прежде чем проповедовать.

– Все-таки ты клоунесса! Твой жанр – буффонада и гротеск, – сказала Жанна с обидой в голосе.

– Это комплимент. Петрушка своим умом всегда всех побеждал.

«Личные не очень ровные отношения между ними постоянно проступают вторым планом. Общее прошлое… его ломкая внутренняя связь? За нею порой мне видится какая-то давняя тайная печальная история. Былое соперничество? В чем? В учебе? Молодой человек в ней был замешан?» – задумалась Лена.

– Я вот думаю: многое ли должно сходить с рук мужчине, если индульгенцией ему служит талант? – задумчиво произнесла Жанна – Должен ли в этом случае быть предел прощению и терпению?

– Вопрос на докторскую диссертацию, – рассмеялась Инна. – А у нас здесь не заседание ученого совета Академии наук.

– У нас заседание ООН, – подключилась к игре Аня.

«Вот дает! – удивилась Лена быстрой реакции Ани. – Молчаливой и зажатой студенткой была из боязни обнаружить свое невежество? Так и я на роль наставника явно не тянула, но была смелее. Ах, да… Совсем вылетело из головы ее горькое детское одиночество. Родители попали под колесо сталинских репрессий, и детдомовское воспитание зажало ее и затуркало так, что его действие до сих пор сказывается. И теперь ее главный способ преодоления отчаяния – работа».

– Мы все такие разные. Что есть норма человеческого поведения? – спросила Аня.

– Пытаешься подогнать Федора под трафарет, мысленно укладываешь его на прокрустово ложе порядочности? Если все во всем будут нормальными, так и гениев на земле не останется, – рассмеялась Инна.

– Интересный, однако, ракурс, – задумчиво произнесла Жанна.

– И еще. Как же можно жить без сумасшедшей любви, которая всё преодолевает?

– Любовь Лены не сумасшедшая, но тоже всё преодолела. Я не вижу в твоих словах связи. Это шутка? – не поняла Аня.

– А Федька видно посредством своего «таланта» желал «обрести свой голос», надеялся, что хоть тут не обойдет его вниманием «народная молва». Чем бы ни прославиться… – язвительно усмехнулась Инна, явно не вникая в вопросы и умозаключения Ани.

– Не притворяться надо, не подражать жизни, а жить… – рассердилась Аня.

– У всех свои понятия на этот счет, – оставила за собой последнее слово Инна.

«Пободались и к чему пришли?» – не поняла Жанна.

Инна опять завладела вниманием сокурсниц.