Эффект Доплера

Артемьева А.

И каждого из них мне хочется послать куда подальше. Но я, заткнув зверя внутри себя, молящего послать всех на хер, иду вслед за Рэджи. Не из любопытства. Просто даю ему шанс объясниться.

Я вижу неторопливо идущий силуэт впереди меня. Руки сжаты в кулаки. Он дрожит. Решает, стоит ли мне рассказать все свои секреты, или нет, наверное. Или, думает, где бы соврать в очередной раз. Рыжие волосы парня красивыми прядями развиваются на ветру. На улице довольно прохладно. Это заставляет меня застегнуть пальто и обернуть шею шарфом. Я так всегда делаю, когда ударяют первые зимние морозы. В этом самом пальто и клетчатом шарфе

я был в тот самый день, когда попытался познакомиться с Джуди. Я с улыбкой на лице вспоминаю, как она испугалась, увидев меня в переулке — подумала, что я хочу её изнасиловать, наверное, или убить. Джуд рыпнулась уже было в сторону подъезда, но я схватил её за руку и попытался объяснить, что я её сосед, а она мне, как бы, симпатична. Но я не успел. Ужас в её глазах говорил мне о том, что, мысленно, она уже набирает копам. Пришлось отпустить девушку. Она побежала в сторону дома, быстрым движением пальца ввела нужные цифры и влетела внутрь с нечеловеческой скоростью. А я же, как законченный придурок, бежал за Джуди всё это время, напугав её ещё больше, наверное. Но когда перед моим лицом захлопнулась дверь подъезда, я всё-таки решил подождать немного, прежде чем ввести код от двери, который знал, потому что жил здесь. Внутри меня резвились бесенята, нашёптывая мысль о том, что бы произошло, ввёл бы я код сразу же и побежал за этой девушкой по лестнице? Какой была бы реакция Джуди? Совсем бы обделалась, наверное.

Я тихо смеюсь, продолжая идти за Рыжим. Мысли о Джуд согревают. Они делают это круглосуточно, даже спустя целый год. И будут греть до конца жизни.

Рэджи садится на лавочку. Я оглядываюсь назад и понимаю, что мы прошли пару кварталов, не меньше. Я в другой стороне от дома, зато до Рэджи идти всего пару минут. Почему этот парень не хочет пригласить меня к себе домой? Мы с Натом никогда не были у Рэджи дома. Он никогда не предлагал…

Вдруг до меня начинает доходить — может, у Рэджи действительно дома большие проблемы? Тогда почему он не рассказал о них мне или Нату?

А ты рассказал Рэджи о том, что убил своего отца? Сказал о том, что на твоих руках погибла твоя девушка? Не упомянул то, что ты чёртов трус?

Да. Я не рассказал все это Рэджи, потому что не считаю его настоящим другом, способным хранить секреты. Этот парень очень легкомысленный, вернее, он казался таким до этого самого момента. И сейчас мы сидим на лавочке, в руках у него нет привычного телефона с открытым чужим инстаграммом, где обязательно будет кусочек голой груди. Нет. В его правой руке дорогие сигареты и красивая зажигалка. Он протягивает всё это мне, а его выражение говорит что-то вроде: «возьми, умоляю».

На сигарете написано «станет легче». Это что, травка?

В пачке из-под дорогих сигарет?

Нет, спасибо.

Но Рэджи протягивает мне зажигалку, щёлкает большим пальцем, и она зажигается. Я, отбросив сомнения, затягиваюсь.

Облегчение накатывает на меня спустя какое-то время тишины, покрывая с головы до пят. Мне это нужно. Не думайте, что я наркоман. Но даже ваши дети иногда балуются подобными вещами.

Потому что им это нужно.

Или, потому что они — дети.

— Я хочу извиниться, Кью. Всё это время я был… сам не свой.

Рыжий шумно вздыхает и вываливает:

— На самом деле, я не сплю с девушками. Я — девственник.

— Твоя личная жизнь меня мало интересует, —

сразу выпаливаю я на автомате. — Знаешь, круто, Рэдж. Ты не бабник. Гора с плеч.

В ответ слышится рычание. Он недоволен моим ответом. Собирается с мыслями. Выпаливает:

— Меня девушки не интересуют.

Я округляю глаза, и косяк вываливается из моих пальцев. Рэджи с улыбкой торопливо поднимает его и затягивается. Закрывает глаза. Продолжает:

— Глупо было устраивать весь этот цирк с девушками, которым я платил, лишь бы… показываться на людях с особями женского пола. А не с парнями. Глупо было постоянно листать инстаграммы, где должна быть женская грудь… как я там кричал? Вот это буфера? Да уж. — Рэдж смеётся. — Как бы вы отреагировали, узнав, что на моём экране мелькают мужские тела?

— Постой. Ты шутишь? — я пытаюсь понять, но… Рэджи? — Ты не похож на гея.

— Если парень — гей, у него на лбу это помадой должно быть написано?

Почему он, чёрт возьми, улыбается? Такой искренней и слегка наивной детской улыбкой. Сейчас Рэджи не дашь и 16-ти.

— Кью, я таким родился. Родители меня ненавидят. Они оскорбляют меня, поливают грязью каждый раз, когда видят дома. Я живу в образованной семье. Мой брат скоро защитит диплом, сдаст все экзамены на пятёрки, а я так и останусь вторым по списку — голубым мальчиком, который безуспешно старается стать лучше. Именно поэтому я никогда не звал вас к себе домой. Что скажут родители? Они скажут «смотрите-ка, наш маленький голубок начал водить парней в дом!». Такого унижения я бы не выдержал. Пусть отец избивает меня каждый вечер, пытаясь, наверное, своими ударами поставить мой мозг на место. Жаль, что они не понимают, что это не исправишь. Я такой, какой есть.

Я вспоминаю мать Саманты. Вспоминаю её погибшего брата, который не вытерпел такого напора со стороны семьи. Вспоминаю своего отца, который никогда не любил меня, потому что я был не способен… стать таким, как он. Вспоминаю мать Джуди, которая бросила её, решив, что важное в жизни — путешествовать, заводить летние романы, отдавать всю себя природе. Позже Миссис Холмс пожалела о том, что проводила так мало времени со своей дочерью. Мой отец мёртв. А мать Сэм ищет свою дочь, чтобы поговорить… или избить в очередной раз.

Почему взрослые совершают такие глупые ошибки? Почему наступают на одни и те же грабли? Почему считают нас детьми? Почему решают за нас? И почему думают, что мы должны быть их прототипами?

Злость закипает в жилах. Кровь начинает бурлить. Я кричу:

— Рэдж, так нельзя! Не позволяй отцу бить себя. Ставь их на место!

— Пойми — всё не так просто. Может, ты и убил своего отца. А у меня кишка тонка. Да и убийство из-за унижений — не такой участи я ему желаю.

Охренеть.

— Откуда ты…

— Да брось, Кью, — Рэджи машет рукой в мою сторону. — Я смотрел прошлогодний репортаж. Ты бы имя своё изменил, друг. Удивляюсь, как тебя ещё не нашли. К тому же, ты учишься в моём университете. Я действительно ошарашен тем, что, заглянув в твои документы при переводе, учителя не заподозрили что-то неладное.

— Почему ты думаешь, что я убил своего отца? В репортаже было сказано… — начинаю я, но Рыжий перебивает меня.

— Разве, не убивал? Я тебя не осуждаю. Кто я такой, чтобы… ну, ты понимаешь. Если ты действительно сделал это, то, думаю, это было не напрасно.