Эффект ореола

Янг Кристина

– Как его зовут? – твердым голосом спросила я, не до конца смирившись с образовавшейся ситуацией, чтобы постараться смягчиться.

– Томас Кларк, имеет свое рекламное агентство. Он замечательный, сестренка. Такой заботливый, милый, интеллигентный…

– Хватит! – приказала я, прикрыв глаза.

Дженни немедленно умолкла, понимая, что никакое положительное описание этого мужчины не изменит моего мнения о нем. Проблема в том, что я так же отзывалась о мужчине, в которого была беспамятство влюблена, и Дженни сейчас словно отзеркалила меня. Я вижу полностью

идентичную ситуацию и не могу поменять направление своих мыслей в иное, наиболее благоприятное русло.

Я поднялась с дивана и вздохнула, сбрасывая гнев со своих плеч.

– Завтра же пригласи его на ужин. Хочу не только знать о нем, но и видеть его.

– Хорошо, – тихо ответила Дженни.

Мне проще судить о человеке, если я изучаю его визуально, а не только анализируя через словесный поток.

Я направилась в кухонную зону, чтобы выпить прохладной воды и потушить возникший в себе огонь негодования. Своим уходом я еще показала сестре, что не желаю больше разговаривать на эту тему, дабы не разозлиться еще больше и не направить на нее свою злость.

Я стояла перед окном и отпивала воду из стакана, смотря на ночной сад, освещенный грунтовыми светильниками. Провалившись в свои мысли, я не сразу заметила, как ко мне подошла сестра.

– Ты не будешь злиться, если я сейчас поеду к нему? – осторожно спросила Дженни.

Я нервно усмехнулась. Она не спрашивает у меня разрешение, а только лишь убеждается, в каких эмоциях я буду пребывать, если она сейчас уедет к нему. Я не хочу ее отпускать, но и не могу запереть в спальне, чтобы удержать. Дженни уже давно не маленькая девочка, и я не имею права так поступать с ней. К тому же подобного рода запреты никогда не приветствовались в нашей семье. Каждый учился на своих ошибках сам.

Я повернулась к сестре лицом, оставляя стакан на подоконнике.

– Злиться буду, но удерживать не стану. Это бессмысленно.

Дженни вздохнула и виновато опустила глаза. Каштановые локоны упали на ее лицо, когда она опустила голову.

– Вы хотя бы предохраняетесь?

Дженни лишь закивала и хотя бы этот ответ меня устроил.

– Напиши, как доберешься, – сказала я на прощание и прошла мимо нее, уходя в свою спальню.

Я не довольна и не обязана этого скрывать от Дженни. Все, что я скрываю от нее – это только свою слабость и слезы.

Я плюхнулась спиной на мягкую постель и уставилась в потолок. Снова тишина, которая окутывает меня медленно и с наслаждением, как хищник свою беспомощную добычу. Я готова была смотреть с Дженни то, что мне не нравится, только потому, что у меня не будет возможности оказаться в углу и провалиться в ненужные, утомительные мысли. Я лучше буду в двадцатый раз анализировать те же самые поступки героев и не находить в них никакой логики. Данное насилие моего рационального мозга куда лучше, чем насилие хаотичными мыслями.

Я резко поднялась и приняла сидячее положение, затем посмотрела на напольное большое зеркало в углу комнаты и медленно приблизилась к нему. Включила рядом стоящий светильник, и комната наполнилась слабым белым светом. Я стояла

перед зеркалом и смотрела на себя – уставшая, хмурая, мрачная. Глаза смотрят на все с жестокостью, а убийственный взгляд из-под черных ресниц не меняется никогда.

Я коснулась краев своей футболки и стянула ее с себя, бросив на кровать. Под черным бюстгальтером виднеется кусочек татуировки, набитая мною шесть лет назад, там, где сердце. Я решаюсь снять бюстгальтер и снова осмотреть ее. Небольшое, наполненное красным цветом, сердце, которое олицетворяло мою любовь. Я впервые полюбила по-настоящему и набила татуировку в виде красного сердца там, где мое сердце. Я коснулась ее дрожащими пальцами и словно обожглась, тут же отдергивая руку.

Татуировку можно вывести, как и саму любовь из сердца. Со вторым я справилась, а вот с первым сомнения. Я почему-то не захотела удалять татуировку и оставила как напоминание, что когда-то смогла полюбить и почувствовать себя счастливой. Любовь наполнила меня радостью, прекрасными ощущениями, каких у меня больше никогда не будет. Пусть она закончилась печально, но все же любовь подарила мне незабываемые эмоции. И я не обязана забывать об этом только из-за мужчины, который растоптал мою любовь.

Мне нравится осознавать, что моя душа не испытывала одни только мучения. В ней хранятся светлые и приятные ощущения, подаренные любовью, а это большая редкость, которую лучше беречь.

Я отошла от зеркала и направилась в душевую. Хочу смыть с себя этот очередной тяжелый день и провалиться в сон.

Вода, стекающая по телу, приятно расслабляла и убаюкивала. Я не стала задерживаться, когда сон начал настигать меня, и поторопилась, чтобы не «спугнуть» его. Я пользуюсь такими моментами, поскольку мой сон – увиливающее явление. Когда мне сильно хочется спать ночью, то я просто ложусь. Стоит проигнорировать этот момент, как сон улетучивается за несколько минут и мне уже не заснуть.

Я взяла мобильник, чтобы поставить его на зарядку и увидела уведомление от Дженни. Она оповестила меня, что добралась и отправила сердечко.

Я хмыкнула.

– Подлиза, – прошептала я, заходя в специальное приложение отслеживания.

Дженни не знает о моих заморочках, поскольку я бы не смогла ей объяснить их. Слова «мне так спокойнее» не прошли бы.

Я сделала скриншот адреса, в котором сейчас находилась Дженни и оставила телефон на прикроватной тумбочке. Расправила постель и легла на прохладные простыни, сразу же закрывая глаза.

Ближе к четырем утра мой мобильник начал беспрерывно звонить. Я включила светильник на прикроватной тумбочке, чтобы свет помог мне быстрее отлепить глаза и ответить на настойчивый звонок.

Сначала я подумала, что это снова мой непонимающий ухажер и собиралась сбросить вызов. Но когда одним глазом посмотрела на экран, мучительно простонала, понимая, что следует принять такой вызов.

– Вилсон, ты в своем уме? Что произошло? – сонным голосом проговорила я, желая отругать своего друга как следует за такой ранний звонок, когда сон самый сладкий и крепкий.