Эффект плато. Как преодолеть застой и двигаться дальше

Салливан Боб

Эти люди следовали расхожей мудрости, которая значительно осложнила их жизнь. Почему? Потому что отсутствие гибкости превратилось для них в настоящий кошмар. Руки, связанные обременительным 30-летним кредитом, – это настоящее бедствие в условиях экономики, где средний сотрудник меняет место работы пять раз в течение карьеры. Потеря работы – это одно, а потеря работы и неспособность улучшить свои перспективы – совсем иное.

И в этот момент, если вы относитесь к одному из «утонувших» безработных потребителей, то, возможно, вспоминаете о своей подруге-«арендаторе». Она решила не бросаться на рынок жилья во время раздувания пузыря, и это решение вызывало всеобщее недоумение. «Ты упускаешь отличную возможность, – говорили ей тогда все. – Тебе пора взрослеть».

Сейчас же ее дела идут отлично. Она может спокойно спать по ночам,

зная, что ей не нужно выяснять, каким образом находить по 2800 долларов каждый месяц в течение следующих 28 лет. Она примет предложение о новой работе в Бостоне, если ее компания в Нью-Йорке вдруг закроется. Она может даже переехать туда со всей семьей, и ей не нужно думать о рефинансировании кредита. У нее отличная степень гибкости. Гибкость позволила ей обрести невероятную и неожиданную степень стабильности.

Давайте вернемся к рынку жилья и изучим несколько объективных маркеров, которые могли бы предупредить нас о том, что мы движемся в сторону опасности. К примеру, довольно забавная вещь произошла во втором квартале 2007 года, примерно в то же самое время, когда пузырь на рынке жилья достиг своего максимума. Почти никто тогда этого не заметил, однако Федеральная резервная система собрала и выпустила в свет поразительные данные. Доля недвижимости в собственности американских домовладельцев упала ниже 50 процентов {145} . Впервые с того времени, как ФРС начала собирать эти данные (то есть с 1945 года), американцы в совокупности владели менее чем половиной купленных ими домов. Это означало, что больше половины домов принадлежало банкам.

145

«Home Debt Greater Than Equity for First Time Since ’45», Associated Press, March, 24, 2008.

Иными словами, эти «домовладельцы» фактически арендовали собственные дома. К концу 2007 года данный показатель снизился до 47,9 процента, что сделало еще более ясным тот факт, что потребители больше не владели домами. А если вспомнить о появлении «временных» форм ипотечных контрактов, таких как пятилетние ипотеки с плавающей ставкой, займы, предполагавшие возврат одних лишь процентов, и займы с негативной амортизацией, то становится ясно, что люди, начавшие жить в 6 миллионах домов, покупавшихся ежегодно в период с 2002 по 2010 год, никогда не были их владельцами.

Часто мы никак не можем отказаться от старых моделей. Нам нужен определенный способ калибровки, возможности протестировать, работает ли еще модель, или же она тянет нас напрямую в сторону плато. Нам нужно стать более гибкими. Чтобы понять, как работает гибкость на практике, нам необходимо вновь посетить мир высоких технологий.

Кент Бек помог развитию системы гибкой разработки программ, при которой компании могут быстро адаптироваться и производить небольшие корректировки до того, как их усилия могут привести к дорогостоящему и зачастую смертельно опасному для проекта плато {146} .

146

Robert C. Martin, Agile Software Development: Principles, Patterns, and Practices (Upper Saddle River, NJ: Prentice Hall, 2002).

Примерно в то же самое время, что и Extreme Programming, возникли и другие модели гибкого программирования. Первая называется Scrum – этот термин был позаимствован из регби и означает один из способов начала игры с определенной точки. Вместо марафона разработки программ по модели водопада Scrum ориентируется на спринт, короткие периоды активности, продолжающиеся от двух до четырех недель, в ходе которых команда создает работающий прототип, демонстрирует его, а затем при необходимости производит калибровку {147} .

147

Ken Schwaber and Mike Beedle, Agile Software Development with Scrum (Upper Saddle River, NJ: Prentice Hall, 2002).

Гибкость захватила отрасль по производству

программного обеспечения, как внезапный шторм. Опросы показывают, что к 2010 году почти треть проектов в области разработки программ использовала гибкие методы в противовес модели водопада {148} . Судя по всему, именно гибкость была ключевым условием для избегания монументальных, медленно развивавшихся и дорогостоящих неудач. Проекты могли рекалиброваться и перефокусироваться перед тем, как заходили слишком далеко по неверному пути. Процесс приводил к целому набору быстрых и небольших неудач вместо одного гигантского, монументального и медленного поражения. Этот подход уже используют некоторые из самых толковых жителей Америки, заряженные на решение самых важных проблем общества. Да что там, меняться может даже правительство!

148

A CA Technologies survey, October 2010.

Когда Министерству обороны США требуется решить значительную проблему, оно передает ее своему «королевскому алмазу» – Агентству передовых оборонных исследовательских проектов (Defense Advanced Research Projects Agency, или DARPA). Даже если вы незнакомы с DARPA, то наверняка вам известны некоторые из ее детищ, такие как интернет и GPS. DARPA обладает уникальной атмосферой, а в составе организации работают выпускники самых престижных университетов на планете. Эти менеджеры программ, локаторы инноваций, ищут решения самых сложных исследовательских проблем на Земле. К проектам уровня DARPA относятся, к примеру, автомобили, способные управлять сами собой, и невидимые стены. DARPA с готовностью принимает предложения от компаний, преподавателей и других лиц, готовых помочь в работе.

Сложные проблемы нуждаются в больших решениях, и когда DARPA верит во что-то, то делает большие ставки. Однако типичный процесс получения одобрения для DARPA выглядит довольно жестким и медленным. Для начала небольшие компании получают сотню тысяч долларов и год на создание концепции, а затем миллион долларов и еще два года на создание прототипа. В некоторых областях, например биотехнической инженерии, три года – довольно короткий период. В других это настоящая вечность. Люди, создающие основную массу технологических проблем, с которыми пытается справиться DARPA (мы имеем в виду хакеров), обычно работают в более высоком темпе. Поэтому, руководствуясь духом инноваций, DARPA наняла одного из них, Питера Затко.

У Затко всегда были непростые отношения с правительством США. В конце 1990-х годов он входил в состав нескольких хакерских групп с названиями типа «Культ дохлой коровы» или «L0pht». Примерно в то же время он стал отзываться на кличку Мадж. Мадж стал настоящей звездой в 1998 году, когда в ходе показаний перед Комиссией сената США сообщил, что мог бы вырубить весь интернет за полчаса {149} . После этого он поработал на несколько компаний, занимавшихся компьютерной безопасностью и иногда выступавших подрядчиками у правительства. Теперь же он начал работать на DARPA.

149

Hackers Testifying at the United States Senate», видео на YouTube, 59:04, показания, данные Комиссии сената США 19 мая 1998 года. Видео опубликовано пользователем kingpinempire 14 марта 2011 года, www.youtube.com/watch?v=VVJldn_MmMY&feature=player_embedded.

Он совсем не похож на своих ближайших коллег – у большинства их них имеется докторская степень, полученная в местах вроде Массачусетского технологического института или Университета Карнеги – Меллон. Многие из них опубликовали десятки или даже сотни статей в своих областях. Они внимательно следят за исследованиями в сферах, которые смогут помочь Министерству обороны через годы или даже десятилетия. Перед тем как Мадж присоединился к DARPA, одно лишь одобрение исследовательских проектов занимало почти два месяца – и это было только началом. Обычно до создания функционального прототипа проходило чуть ли не три года. Это большие инвестиции в то, что может в будущем и не пригодиться, и потенциально такой метод работы способен привести к серьезному и крайне дорогостоящему плато.