Эффект пробоя
Шрифт:
— Потому что надеемся, а вдруг к 2025 году все-таки что-то поменялось, — сказал очкарик.
Но, я снова разочаровал его ожидания:
— Нет, ничего не поменялось. По-прежнему пытаемся строить развитой капитализм и вспоминаем традиционные духовные ценности: семью и религию.
Парень в очках сжал кулаки. Но седой лишь тяжело вздохнул, проговорив:
— Жаль, конечно, что машина времени Вайсмана только в одну сторону работает, а то мы бы отправились туда к вам устраивать новую революцию. Ладно. История всех рассудит.
Очкарик пристально посмотрел на меня и задал провокационный вопрос:
— Ты понимаешь, где находишься, товарищ? Или ты не товарищ, а господин буржуй?
— Скорее, все-таки товарищ,
Очкарик даже улыбнулся, пробормотав:
— Ну, хоть этот не совсем безнадежен. Классово близкий элемент. И это хорошо. Так и запишем.
А седой сказал:
— Так вот, товарищ Алексей. У нас тут война идет. Снаружи немцы напали на СССР и на Ленинград наступают, а нас окружили со всех сторон, так, что и выйти отсюда никуда не можем. И тут, в этой каверне, как Вайсман ее называет, тоже неспокойно. Целая феодальная страна во все стороны раскинулась. И ее некому изучать, потому что сил у нас нету сейчас для этого. Но, мы, коммунисты, не собираемся сидеть, сложа руки. И потому нам надо в кратчайшие сроки решить грандиозные задачи: освобождать местных жителей от власти феодалов, объединять их в колхозы и в ремесленные артели, налаживать добычу местных полезных ископаемых, выстраивать здесь систему народного образования и организовывать здравоохранение. Эти дикари, которых мы условно зовем кривичами, должны впитать социалистическую культуру, выучить наш язык, строить народное хозяйство и пополнять нашу армию. Но, вместо этого, местные несознательные жители продолжают воевать между собой, потому что феодальная раздробленность у них сейчас и обычаи варварские с человеческими жертвоприношениями и с кровной местью. Поэтому нам нужны добровольцы.
Очкарик добавил:
— Положение у нас непростое, ресурсов мало. Партизаны приводят беженцев, согласовывая проходы с Вайсманом, но это проблем не решает. Поэтому каждый здесь должен работать на общее дело. Нам необходимы общественники.
— А что я могу вам предложить? Я же не врач, не картограф и не этнограф, не географ и не геолог. А еще я не технолог и не агроном. Да и не учитель. Какая вам от меня польза? — спросил я.
Но, очкарик не смутился:
— Ты же из будущего. Знаешь то, чего не знаем мы. Технологии, события, даже мелочи — все может пригодиться для того, чтобы наладить контакт с местными. Сейчас это одна из важнейших задач. Их вокруг много, а нас здесь мало.
Я пробормотал:
— Но, я же не военный. Я и стрелял только в тире, да в компьютерных играх…
— Никто и не просит тебя воевать. Во всяком случае, пока ты нужен Вайсману, — сказала женщина. — Но учти, что если станешь помогать нам, то и мы станем помогать тебе. Так что подумай, товарищ Алексей, об общественной нагрузке. Много от тебя и не требуется. Просто после смены вполне можешь ходить патрулировать окрестности и заодно изучать местность вместе с другими дружинниками. Хотя бы через день. Милиции у нас здесь нет, военные заняты обороной от внешних врагов, а порядок внутри общества тоже наводить кому-то надо. Заодно и с местными жителями общаться нужно учиться. Ты же одинокий. Может, с девушкой какой-нибудь красивой из кривичей познакомишься, да современному русскому языку ее научишь. Уже польза будет и тебе и обществу.
Это было необычное предложение. Потому я кивнул и проговорил:
— Ну, если через день, тогда можно.
Так меня и записали в дружинники.
Глава 6
Когда я вышел из парткома, солнце уже клонилось к закату, окрашивая деревянные стены крепости теплым золотистым светом. В голове гудело от потока информации, а в животе — от большой порции щей, которые оказались на удивление сытными, хотя больше ничего, кроме куска черного хлеба к щам в столовой не предложили. Я направился
Уже на подходе я заметил, что Лена, Сергей и Костя ждали меня у входа в эту барачную общагу, сидя на лавочке, прислонившись спинами к бревенчатой стене, нагретой солнцем.
— Ну что, Леша, живой? — спросила Лена, ухмыляясь.
— Пока да, — ответил я, потирая виски. — Записали в дружинники.
Я тоже уселся на лавку.
— О, поздравляю! — Сергей хлопнул меня по плечу. — Теперь ты официально член нашего клуба «попаданцев на службе у советской власти».
— А что, многие из наших здесь так устроились? — поинтересовался я.
— Да все по-разному, — пожал плечами Костя. — Кто с военными, кто в мастерских, как Сергей, кто с учеными. Я вот музыкант. Но, музыкой тут, как видно, не увлекаются, хотя в парткоме мне обещали уже место в агитационном оркестре, как только он соберется. Только пока музыкальных инструментов нету. Так что жду и помогаю грузчикам… Есть у нас здесь даже один журналист из двухтысячного года, который статистикой занимается по заданию Вайсмана, всех расспрашивает, подробно записывает, что-то сопоставляет и изучает общественные мнения. А партком… ну, они просто хотят, чтобы мы все были полезны еще и в свободное от работы время.
— И чем именно я буду заниматься в народной дружине? Кто-нибудь знает? — задал я очередной вопрос.
— Будешь с другими патрулировать окрестности, — пояснила Лена. — Познакомишься с местными жителями. Будешь смотреть, чтобы был порядок, а еще помогать беженцам и поднимать тревогу, если враги появятся большой массой. В общем, ничего сложного.
— Кроме того, что эти «местные» вовсю режут друг друга, хуже, чем на дуэлях в средневековье, — добавил Костя.
— Пошли, сегодня будет твое первое дежурство, — сказал Сергей. — Тебя поставят с кем-то опытным. Я все покажу, где и что. Я сам тоже дружинник, но моя смена завтра. Вот, видишь царапину у меня на щеке? Так это местный один напал с ножом. Зарезать хотел, падла. Да я ножик тот отобрать сумел. И скрутили мы его, да сдали в здешнее СИЗО. Так что не зевай. Ничего страшного, всякое бывает.
Я кивнул. Вроде бы, действительно, ничего особенно страшного не произошло, но после рассказа Сергея на душе стало неспокойно. Ишь ты! С ножами кидаются местные на дружинников, оказывается!
Сергей пошел со мной. И вскоре, благодаря его содействию и замолвленному за меня словечку, я уладил все с койкой в общаге. А то толстая полногрудая комендантша сначала почему-то не нашла в списке мой номер жетона, который заменял тут удостоверение личности, и который я уже успел повесить на шею на длинном шнурке, подаренном мне Леной. Комендантша нашла меня лишь со второй попытки, только тогда, когда Серега на нее прикрикнул и напомнил, что я новый сотрудник Вайсмана.
После этого я захотел взглянуть на свое спальное место, чтобы узнать, куда потом возвращаться поздним вечером после дежурства и не потревожить никого в темноте. Серега показал мне мою кровать. И оказалось, что в комнате спят четыре человека. Хорошо еще, что не на нарах друг над другом, а в ряд. Вот только, никого в это время в помещении не наблюдалось. Видимо, не вернулись еще с работы мои соседи по комнате.
Бытовые условия мне не понравились, но, возмущаться я смысла не видел. Тем более, что Сергей сказал мне, что тоже живет в такой же комнате общаги в бараке рядом. И Костя, оказывается, его сосед по комнате, который спит на ближайшей койке. А вот Лена живет в женском общежитии, которое стоит отдельно от нашего и подальше.