Эффект ритуала. Магия простых действий – от привычки к ритуалу
Шрифт:
В воздухе тяжелой пеленой висел запах мирры от качающейся кадильницы, которая служила еще и ударным инструментом в качестве аккомпанемента для пения. …Уровень физической дисциплины монахов было трудно осознать. Они часами стояли без движения – не дергались, не кусали ногти. Они ничего не пили и, судя по виду, даже не хотели пить. Ближе к завершению… около полуночи я заметил лишь пару сдержанных зевков.
В обоих примерах ритуал неразрывно связан с невероятным уровнем самоконтроля. Исследования показывают, что религиозные ритуалы способны направить наши ресурсы на достижение конкретных целей – верующие реже попадают в тюрьму, употребляют наркотики и бросают учебу.
Однако во всех этих ситуациях
Большинству людей знаком «зефирный тест» психолога Уолтера Мишеля: маленьким детям дают зефирку и обещают, что они получат две зефирки вместо одной, если подождут пятнадцать минут и не съедят первую. В этом задании идеально отражается идея отсроченного удовлетворения, то есть способности сопротивляться своим желаниям ради более значимого блага, которое мы получим позже. (То же самое и в религии – нужно жить в добродетели на земле, чтобы затем в качестве вознаграждения попасть в рай.) Дети, принимающие участие в эксперименте, страдают, ерзают и изо всех сил пытаются продержаться. Можно ли как-то помочь им отсрочить немедленное вознаграждение и удвоить объем угощения?
В эксперименте с 210 детьми (в основном семи и восьми лет) из Словакии и Вануату антрополог Вероника Рыбанска и ее коллеги решили повысить способность детей откладывать вознаграждение. В течение трех месяцев школьников забирали с обычных занятий на разные игры. В одной из таких игр под названием «Барабанный бой» детей учили реагировать на звуки барабана разными движениями:
Детей учили ходить быстро под быстрый барабанный бой, ходить медленно под медленный барабанный бой и замирать, когда звук прекращался. Учителя также просили детей реагировать иначе (ходить медленно под быстрый барабанный бой и ходить быстро под медленный барабанный бой) и привязывали различные действия к конкретным звукам барабана (например, подпрыгивать под быстрый ритм и ползать под медленный ритм).
В каждой из придуманных игр дети тренировали самодисциплину. Например, в «Барабанном бое» это реакция на противоположные сигналы: переключение с быстрой ходьбы под быстрый бой на медленную ходьбу под быстрый бой требует усилий и самоконтроля.
Через три месяца всем детям предложили пройти следующую версию «зефирного теста» – либо получить одну конфету прямо сейчас, либо три конфеты позже. Упражнения действительно не прошли даром. Дети, которые практиковались в течение трех месяцев, смогли дожидаться вознаграждения намного дольше, чем дети, которые не играли в специальные игры.
Однако за этим исследованием скрывалось еще кое-что. Ученые разделили детей, участвовавших в играх, на две группы. Детям из первой группы учителя четко объяснили, для чего они играют в эти игры: например, что подпрыгивание под быстрый ритм поможет лучше танцевать. При этом во второй группе учителя вообще не дали никаких пояснений. Месяцами они просили детей ходить и синхронно прыгать. Каков результат? Дети, которые не получили объяснений, похоже, придумали свои собственные, ведь действия должны иметь какой-то глубокий смысл. (Помните голубей Б. Ф. Скиннера, которые сочли значимым беспорядочное клевание и дерганье головой?) Получается, что дети из первой группы привыкли относиться к играм как к простой практике, в то время как дети из второй группы стали воспринимать игры как некое более ритуализированное действие. Согласно результатам эксперимента, дети из второй подгруппы сумели получить больше конфет и ждать дольше, чем все остальные.
Вот на чем основана природа ритуалов. Да, мы обращаемся к ним за помощью, желая насладиться чем-то, когда нам этого больше всего хочется. Но мы также прибегаем к ритуалам, если наслаждение
Монахи из школы буддизма Сингон выполняли одни и те же действия в течение тысяч дней. Ритуалы и однотипные действия отлично помогают оттачивать самоконтроль, однако со временем ритуальное поведение может подчинить себе человека. Юморист Дэвид Седарис известен тем, что в детстве придумывал множество повторяющихся ритуалов, так как страдал от обсессивно-компульсивного расстройства (ОКР). О своем опыте Седарис подробно рассказал в эссе «Эпидемия тиков», где упоминается шокирующий (и в то же время веселый) момент из школьной жизни.
«Почему ты не можешь усидеть на одном месте! – негодует учительница. – Стоит только отвернуться на пару минут, как ты уже прижался языком к выключателю. Может, в твоих родных местах это нормально, но у меня нельзя вставать посреди урока и облизывать все что вздумается. Это выключатель мисс Честнат, а ей нравится держать его в сухости. Тебе вот понравится, если я приду к вам домой и начну облизывать ваши выключатели? Думаешь, понравится?» Я попытался представить, как она это делает, но тут ботинок будто начал шепотом взывать: «СНИМИ МЕНЯ И ТРИ РАЗА ПОСТУЧИ ПОДОШВОЙ ПО ЛБУ. БЫСТРЕЕ, ПОКА НИКТО НЕ ЗАМЕТИЛ!»
ОКР связано с ритуализированными компульсиями и «склонностью к порядку и симметрии». Как утверждают психологи Ричард Молдинг и Майкл Кириос, ОКР «характеризуется стремлением управлять собственными мыслями и использовать ритуалы, чтобы держать под контролем окружающий мир». Таким образом, люди с ОКР обладают низким уровнем самоконтроля и огромным желанием его повысить. На помощь им приходят ритуалы, однако иногда они порождают еще больше новых ритуалов. Кейт Фицджеральд из Мичиганского университета говорит, что у таких людей как будто «нога давит на тормоз, при этом сам тормоз никак не крепится к колесу, чтобы его остановить». Поэтому основной симптом ОКР – это необходимость совершать одинаковые контролируемые действия, например проверять, что замки закрыты, приборы выключены, а с нашими близкими все в порядке. Также это могут быть повторяющиеся действия вроде постукивания или пересчитывания.
Антрополог Алан Фиск предполагает, что ОКР уходит корнями в глубины человеческой психологии. По его мнению, связанные с ОКР действия имеют функциональное сходство с ритуалами, которые характерны для охотников-собирателей из первобытного общества. Для представителей древних цивилизаций было жизненно важно проверять еду и питьевую воду на загрязнение, а также бдительно следить за опасностями, исходящими от животных и врагов. ОКР, как он утверждает, – это чрезмерное проявление ритуалов, которым регулярно следовали наши предки, чтобы поддерживать здоровую и безопасную атмосферу.
Страдающим от ОКР невероятно трудно, а иногда и вовсе невозможно отказаться от своих ритуалов; они становятся самоцелью. Седарис подтверждает это, рассказывая о том, как в детстве постоянно качался взад-вперед: «Ничего другого мне делать не хотелось. И раскачивался я не для того, чтобы уснуть, не ради какой-то великой цели. Этот процесс сам стал целью».
Вести разговор о ритуалах и самоконтроле невозможно, не признав роли ритуалов в расстройствах пищевого поведения, таких как нервная анорексия. У многих людей с анорексией появляются ритуалы отказа или воздержания от пищи, иногда схожие с теми, которые мы использовали в своих исследованиях. Например, в исследовании Деборы Глазофер и Джоанны Стайнгласс некая Джейн (имя изменено) сообщила, что придумала ритуал поедания «обеда на 150 калорий: обезжиренный йогурт и немного ягод… беру детские приборы, чтобы “надолго растянуть йогурт”, и каждую ложку запиваю водой». С точки зрения Джейн, ритуал срабатывал. В подростковом возрасте она таким образом добилась желаемого и похудела – поначалу. С годами ситуация вышла из-под контроля, худоба Джейн стала болезненной и опасной для здоровья. Как пишут Глазофер и Стайнгласс: «Эти действия она повторяет практически на автомате, не задумываясь о последствиях».