Ефим Сегал, контуженый сержант
Шрифт:
Немедленно попасть на прием к Главному было делом нелегким. Оставалось уповать на случайную встречу с ним где-то на заводе. Ей повезло. Она увидела его в сборочном цехе, высокого, «породистого»; крупная голова Главного с копной седых волнистых волос возвышалась над окружающей его свитой. Когда он показался у выхода из цеха, Надя остановила его.
– Извините, Семен Давыдович, я - сотрудница заводской многотиражки, Надежда Воронцова.
– Чем могу служить?
– вежливо осведомился Гаинджи.
По дороге от цеха к заводоуправлению, где находился кабинет главного инженера, Надя изложила свою просьбу.
– Всего-то? Какая мелочь!
– Гаинджи снисходительно глянул на Надю сверху вниз красивыми серыми глазами в пушистых ресницах.
– Зайдите ко мне послезавтра, часиков в восемь вечера... В это время я, как правило, свободен. Вы знаете, где мой кабинет?
– О, да!
– не помня себя от радости воскликнула Надя.
– Большое спасибо вам, Семен Давыдович.
– Я сказал: такая мелочь не стоит благодарности. Всегда готов помочь, чем могу.
– Он нагнулся слегка, взял Надины руки в свои, чувствительно пожал их.
– Так приходите же, жду вас.
Она рассталась с ним окрыленная и одновременно несколько озадаченная его, как ей показалось, вроде неподходящим для такого случая рукопожатием.
Было это вчера. Встреча с Гаинджи состоится завтра. Ни на минуту не сомневаясь в успехе своей затеи, желая сделать сюрприз Ефиму, Надя решила заранее не говорить ему о цели предстоящего визита к Главному.
– Фу ты!
– притворно спохватилась она.
– Совсем забыла тебя предупредить: Гаинджи назначил мне свидание на завтра, в восемь вечера.
– Вот так новость!
– удивился Ефим.
– На предмет чего же?
– На предмет...
– она чуть помедлила, - консультации по вопросу дефектов на сборке главного узла новой машины. Ты сам просил меня написать об этом статью. Я в сложной технике разобраться никак не могу. Гаинджи любезно согласился мне помочь.
Тут что-то не так, интуитивно почувствовал Ефим. Что именно «не так» не знал, поэтому сказал неопределенно:
– Свидание так свидание. Добро!
– Проводишь меня? Подождешь у проходной?
– Ну конечно, обязательно.
Прохаживаясь вдоль заводской проходной, Ефим запоздало обдумывал: почему это Главный пригласил к себе Надю на консультацию в столь поздний час? Вообще-то ничего сверхъестественного вроде бы и нет: вечер у перегруженного работой одного из руководителей завода - наиболее подходящее время для встречи с корреспондентом. Но с другой стороны.... С каждой минутой необъяснимая тревога все больше и больше овладевала Ефимом. С нарастающим нетерпением ждал он возвращения жены.
...Главный инженер встретил вошедшую в его огромный, комфортабельный, залитый голубоватым
Не веря своим глазам, она в страхе застыла на месте.
– Добрый вечер! Вы пунктуальны, похвально, - растягивая слова, приговаривал он, приближаясь.
– Очень похвально.
– Здрасьте, Семен Давыдович, - испуганно пробормотала Надя, пятясь к двери. Она не видела ничего кроме оттопыривающего штаны пениса-палки, и мгновенно поняла все. Протянув руку за спину, дрожащими пальцами нащупала ручку двери, повернула ее, выскочила из кабинета, бросилась бегом по длинному коридору заводоуправления.
«Боже, какая же я идиотка! Какая идиотка! Неужели сразу не могла сообразить?!» - бормотала она сквозь слезы. За несколько шагов до проходной остановилась. Надо отдышаться, успокоиться. Ефим ничего не должен заметить. Она с трудом подавила рыдания, достала из сумочки носовой платок, тщательно вытерла слезы на щеках, губах, подбородке, осушила глаза. И лишь после этого, неторопливо, словно ничего не произошло, приблизилась к Ефиму.
– Наденька!
– вскрикнул он, увидев жену, почуяв что-то недоброе.
– Почему так скоро? Что, Гаинджи не было на месте?
Надя молчала, боясь, что слезы снова хлынут рекой.
– Что ты молчишь? Что с тобой?
Она собрала все силы.
– Ничего особенного. Гаинджи меня ждал, правда... Но его вызвал к себе директор, - свято лгала она.
Он не поверил ни одному ее слову. Пытать дальше не посмел.
Когда они пришли в общежитие, Надя быстро, не глядя на Ефима, сняла берет, пальто и туфли, не раздеваясь, легла в постель, лицом к стене. Теряясь в догадках, он сел рядышком, безмолвствовал. Так прошел час, может быть, больше. Вдруг она поразила его вопросом:
– Сколько лет, по-твоему, Гаинджи?
– Примерно... пятьдесят. А что?
– Так, ничего, - вздохнула она.
– А Смирновскому?
– Смирновскому?
– еще больше удивился Ефим.
– Да лет сорок пять - сорок восемь... Почему это тебя интересует?
– Не спрашивай... Когда-нибудь, потом... В общем, - сказала очень решительно, - согласись с предложением Козыря. Девчонку, будем надеяться, скоро от нас отселят. Завтра же бери ордер. Лучше ничего не будет.