Эфиоп, или Последний из КГБ. Книга II
Шрифт:
Вот так соображаю, но пока молчу из ложно понимаемого чувства мужской солидарности. Гетьман же почувствовал мои сомнения и решил меня не кнутом, так пряником оглоушить — подозвал Николай Николаича, шепнул ему что-то в оттопыренное ухо, тот убежал в какую-то боковую дверь и тут же вернулся с бутылкой коньяка и двумя маленькими рюмочками.
«А почему, сынок, у тебя фамилия Нуразбеков, если ты узкоглазый? — проницательно спрашивает Гетьман, наливая мне и себе. — Твоя фамилия должна быть Нуразбаев».
«Так точно, товарищ генерал! Дед был Нуразбаевым, но попал в душманский плен и стал „бековым“. В личном деле отмечено».
«Ага. Не скрыл. Молодец. А почему ты, сынок, в прапорах засиделся? Давай выпьем с тобой за твои лейтенантские погоны! Пей, не стесняйся, хороший армянский коньяк „Ахтамар“. Вздрогнем!»
Вот тут я и не выдержал. Коньяк «Ахтамар» и офицерские погоны все же не хрен собачий. Со мной по-человечески разговаривают. Американцы по Лупе гуляют, а Сидор
Но Генерального конструктора многоразового челнока голыми руками не возьмешь! Вижу — Гетьман разочарован. Говорит: рано мне еще в лейтенанты, потому что имя и адрес этой подруги в КГБ давно известен. Уже наведались туда, проверили — Сидора нет и не было.
Ах так! Чувствую охотничий азарт! Называю второй адрес — самой потаенной конспиративной Сидоровой квартиры — значит, Сидор к Светланке потащился, о Светланке даже Сидорова жена ничего не знает…
И опять мимо. Вижу — опять Гетьмап недоволен, знает он адрес этой веселой вдовы Светланки. Уже проверено — там Сидором и не пахнет.
Ну, думаю, дает дед копоти! Ума не приложу — куда этот старый козел отправился?… Неужто уболтал эту аристократку и старшую экономистку Элеонору Кустодиеву из своего производственного отдела?! Сомнительно. Быть того не может… А может — может? Давно он ее хотел.
Даю телефон Элеоноры Кустодиевой — адреса не знаю, отчества не помню. Но предупреждаю: звонить осторожно, могут быть всякие не-пред-ви-ден-нос-ти. Она женщина крупная, породистая, индивидуальная, даже, кажется, купеческого сословия.
«О! А! Ага! — обрадовался Гетьман. — Вот о ней-то мы ничего не знаем! Аристократка, экономистка, да еще старшая — это уже кое-что. Эй, кто там поближе?… Позвоните-ка по этому телефону, спросите Элеонору Кустодиеву насчет Сидора. Но только культурненько, чтобы интеллигентную женщину зря не оскорбить».
Первым, конечно же, вскакивает Акимушкин, хватает трубку, набирает номер, долго ждет, когда в квартире проснутся, культурненько — это он умеет — здоровается с Элеонорой (извините, не знаю отчества) Кустодиевой, рассыпается в тысячах извинениях за ночной звонок, представляется полковником КГБ и наводит справки о наличии присутствия в ее квартире Генерального конструктора многоразового использования.
Ему что— то отвечают на том конце.
Акимушкин осторожненько кладет трубку, постепенно начинает краснеть и становиться вареным раком.
Гетьмап ему: «Что ответила купчиха? Доложите!»
«Ответила… Послала… Вас, меня, все КГБ вместе с Сидором… И бросила трубку».
«Не понимаю! — сердится Гетьмаи. — Куда послала? Учитесь называть вещи своими именами, полковник!»
«Нахуй…» — прошептал Акимушкин.
(Эту картинку словами не описать, это надо смотреть и видеть.)
«Вот теперь попятно, полковник, — отвечает Гетьман. — И тут неудача. Но ты не огорчайся, сынок. Выпей еще рюмашку, а мне нельзя, у меня сердце. Ты теперь пан или пропал. Или погоны в звездах, или крест в кустах. Ничего, ничего… Давай, мы пойдем другим путем, как верные ленинцы. Давай попробуем применить дедуктивный метод. Скажи мне, какие у Сидора привычки? Что Сидор еще, кроме женщин, любит?»
Твердо, уверено отвечаю: «Egalite, fraternite, liberte ou la mort!» [79] Он мне сам по-французски говорил.
«Что— что?… О, мы и по-французски умеем! — обрадовался Гетьман и многозначительно глянул на генералов. — Ну, переведи… Ага, понятно. Ну, равенство, братство, свобода — это все фу-фу, эти понятия эфемерно-философские, a la mort — дело серьезное, но пока подождет. Ты скажи: что его КОНКРЕТНО в этой жизни интересует? Хобби-шмобби какие?… Давай, прапорщик, не стесняйся, думай».
79
Равенство, братство, свобода или смерть! (фр.)
ГЛАВА 19. Сашко Гайдамака
80
Евгений ЛУКИН. Запись и литературная обработка.
ГЛАВА 20. Несколько авторских слов по поводу появления лунных купидонов в Москве
— Ишь ты, какие!
Шкфорцопф в монографии описывает детективную предолимпийскую историю в Москве, весьма напоминающую историю появления купидона в начале века. Дело в том, что в разные московские поликлиники и в «скорые помощи» стали обращаться люди — в основном почему-то миловидные женщины и девушки — с таинственными болезненными укусами. Приходили, стеснялись, снимали трусики, показывали па ягодицах (иногда па спине или на ляжках) небольшое багровое пятно с лиловым твердым основанием. Вроде укуса насекомого, но на укус пчелы или осы не похоже. Каждый день обращалось несколько десятков пострадавших, опухлость смазывали йодом, а одну хорошенькую укушенную даже госпитализировали и наблюдали. Опухлость через несколько дней проходила. В другое время не обратили бы вообще внимания, летальных исходов не было, но по Москве уже поползли слухи, Олимпиада па носу, приедут иностранцы, как быть? Кто кусается? Иностранные журналисты что-то уже разнюхали, интересуются, им только подавай «матерьяльчик». Прислали молоденького следователя Нуразбекова. Не важняк, конечно. Чурка. Он уже успел начитаться всяких научно-популярных статей и сразу выдвинул версию о нападениях купидонов на красивых женщин. Ему не очень-то поверили, но все же пригласили для консультации Шкфорцопфа. Тот, собственно, тоже не поверил, хотя рецидив московского нападения был один к одному с римским, парижским, каирским нашествиями сбившихся с курса купидонов, но там, как ему и положено, купидон метил под левую лопатку, а тут укусы в ягодицы. Москва же лежала в стороне от путей миграции. Коммунистов больше всего возмущало «неспровоцированное» нападение. «Неспровоцированное!» — кипятились они. Шкфорцопф объяснял, что красивая женщина и есть провокация. Запросил адреса укушенных. Статистику: где, когда, кого, при каких обстоятельствах. Странности статистики подтвердились: все укушенные — молодые миловидные женщины — 5346 женщин. Места укусов: в большинстве своем женские «задние мягкие части», т. е. ягодицы. Обнаружились и новые странности. География нападений, места происшествий: периметр Садового кольца на перекрестках. Время: примерно с 10.00 до 16.00. Ни утром, ни вечером, ни ночью не нападают, хотя купидон нападает в темноте, поздним вечером и ночью.
«Что каждый день происходит в 10 утра? Промтоварные магазины открываются, что ли? — спрашивал себя Нуразбеков. — Что каждый день происходит в 16.00?»
И не мог ответить.
Еще странность: в субботу и воскресенье купидоны не кусались. Выходные у них, что ли? Опрос потерпевших: внезапная острая боль, как от укуса пчелы. Что еще? Почему именно Садовое кольцо, а не Чертаново? Почему именно на перекрестках Садового кольца кусаются купидоны? Что там — на этих перекрестках? — спрашивал себя Нуразбеков.