Эфирные контрабандисты
Шрифт:
Араэле и Пали особо ничего не успели сказать, но один лишь намёк на то, что нам лучше не попадаться никому и ни при каких обстоятельствах — был достаточным поводом скрываться. Шли мы уже давно на обычных винтах, поскольку паровые, израсходовав почти все наши запасы воды, просто перестали работать. И хотя конденсатор активно восполнял запасы, пока что я бы предпочёл, чтобы впереди были облака, за которыми можно было бы укрыться.
Но впереди не было облаков. Впереди было ясное небо. Мы обогнали грозовой фронт и теперь быстро приближались к опасному участку. Будить пассажиров я не хотел, поэтому сейчас размышлял
Если судить по карте, мы собирались покинуть только округ, но кто знает, что на уме у Араэле и Пали… Кто они вообще такие? Бывшие дознаватели, которые обычно трутся рядом с домами — какие цели они преследует? Араэле — а вот она кто? К кому дознаватель может возмущённо обращаться по короткому имени? Его родственница? Ещё один человек дома? А если они люди какого-то дома, то что у них за странное увлечение воровством с подменой? Это здесь нормально в приличном обществе, да? Лить в уши детям, что нельзя брать чужое, с одной руки — и устраивать грабёж и махинации другой? Здесь именно так принято?..
Я не был моралистом по жизни. И, например, прекрасно понимал, что, закладывая бюджет на задачу, любая организация в первую очередь рассчитывает на то, что часть этого бюджета разворуют. И тут люди по поведению не слишком отличались от жителей родной Земли — а, значит, и воруют так же. Вопрос только в том, ворую ли я сейчас для какого-то влиятельного дома, или это была личная инициатива представителей этого дома… Есть ли у меня прикрытие и спокойная гавань, или пора залечь на дно и носа не показывать?
Я снова посмотрел на чистое небо впереди и задумался. Сколько будет продолжаться выброс? У нас его последствия всё ещё ощущались… Я достал чешуйку из кошелька и подождал. Спустя секунду от чешуйки отделилась золотая звёздочка, а сама чешуйка оказалась пуста. Значит, здесь ещё действует выброс. Правда, мы проскакивали прямо рядом с бурей, так что могли попасть и повторно — не так уж и много я знаю об этих выбросах пневмы. Однако я решил исходить из того, что в Саливари сейчас творится всё то же самое.
Это значит, что в городе всё ещё продолжаются беспорядки. Не настолько в Саливари много стражи, чтобы быстро взять всё под контроль, оттеснив беснующихся контрабандистов и люмпенов. Два дирижабля, пытавшиеся нас преследовать, скорее всего, отстали очень сильно. Сомневаюсь, что они нас догонят, рискнув сунуться в бурю. Может быть, вообще считают, что мы погибли. Однако предположим, что они всё-таки думают, будто мы ещё живы и уходим на юг. Что бы я сделал? Правильно! Послал бы аратруи на ближайшие скалы, чтобы выслали дирижабли на перехват.
Я посмотрел на карту, но именно с этой точки зрения наш путь отхода был выбран верно — на юге больше не было крупных скал. На юго-западе находились
Был у нашего экипажа и вычитанный в учебнике способ, как прятаться в ситуации, когда небо чисто, а тебя ищут. Надо было цеплять поверх ткани аэростата тёмную ткань и опускаться так низко, насколько чудовища с поверхности позволяли. И даже ткань у нас была — зелёная с тёмными разводами, прямо как камуфляж. Тёмные разводы я, кстати, сам рисовал. Конечно, при использовании их смоет первым же дождём, но пока что ткань у нас не успела пострадать. Наша гондола после использования защитных покрытий и так была коричневая, так что если замаскироваться — даже днём и сверху могут не заметить.
— Рубари! Маскируемся! — крикнул я механику. — Небо впереди чистое, и светиться нам никак нельзя. Сам полезешь?
— Сам п-л-зу! — отозвался тот, потому что критически не доверял мне работу с аэростатом.
Через час, когда камуфляж надёжно прикрыл светлый аэростат, мы начали снижаться — насколько позволял нам рельеф. Как бы я ни любил парить в небесах, но если впереди довольно однообразная, хоть и бесконечная голубизна неба, это немного скучно. Вот летать над землёй — это особое удовольствие, при котором ты не только чувствуешь дирижабль, но и его скорость, манёвренность, послушность управлению… А ещё в таком случае нет решительно никакой возможности поскучать — надо постоянно следить за тем, что происходит впереди, снизу, сверху.
Первой из наших гостей проснулась Араэле — и немедленно отправилась в рубку. Видимо, узнавать, как мы там вообще поживаем. Я слышал, как она поздоровалась с Рубари, задала ему какой-то вопрос, а механик что-то буркнул в ответ.
— Привет! — голос девушки раздался прямо за моей спиной. Однако я отчего-то заранее догадывался, что она решит ко мне незаметно подкрасться, и даже не вздрогнул.
— С пробуждением, — кивнул я.
— Где мы сейчас? — спросила девушка, и я молча ткнул в карту пальцем, указывая наше примерное местоположение. — А почему над поверхностью?
— Потому что небо ясное, а мы не знали, скажем так… — я поводил правой рукой, оторвав её от штурвала. — …Насколько массовыми будут наши поиски.
— А, вот ты о чём!.. — девушка не сразу поняла, что я имею в виду. — Искать будет нас много кто… Однако исключительно в этом округе. Понимаешь, у нас просто груз такой, за который бывшие владельцы артефакта убьют, не задумываясь. Причём под выбросом, который ещё специально будут искать.
— А кто владельцы? — приподняв бровь, поинтересовался я.
— Дом Эрори, — пояснила мне Араэле. — Они в этом округе почти полновластные хозяева.
— Подожди, вот объясни мне… — попросил я её. — Получается, ты украла какую-то вещь у одного из домов. Неужели другие дома не поддержат их поиски?
— Ну, я сама состою в одном из домов… Неужели ты думаешь, что я эту кражу исключительно по собственной инициативе организовала? — девушка засмеялась. Видимо, мои вопросы её не на шутку забавляли. — А другие дома поддерживать Эрори не станут. Дома почти постоянно грызутся между собой, поэтому ослабление одного из них — это всем остальным только на благо.