Ефрейтор Икс [СИ]
Шрифт:
— Весь кайф изгадил, только лишь бы Могучего наказать…
Могучий вытянулся, рявкнул, пуча глаза:
— Никак нет! Не бегал в самоволку. Был на пээрвэ.
— А вот ефрейтор Лоскутов утверждает, что вас не было там.
Павел проговорил:
— Не утверждаю я этого, а говорю совершенно обратное…
— Разговоры в строю! — замполит резко повернулся к Павлу.
Павел пожал плечами, и принялся смотреть прямо перед собой.
Замполит скомандовал Могучему:
— Встать в строй! — снова прошелся вдоль строя, заговорил: — Мы с командиром посоветовались, и решили устроить для вас вечер, — лейтенант оглядел строй с таким видом, будто только что подарил солдатам всем вместе и каждому в отдельности
На следующий день с утра царило всеобщее оживление. Шоферы с утра мыли, чистили, заводили огромный "Краз", который должен на марше тащить "Дубраву". Остальные отмывали горячей водой мастику с пола спального помещения, превратившуюся в жесткую корку грязно-серого цвета.
Ревя и пыхая черным солярным дымом, уехал "Краз". Через час он вернулся. Вся рота уже переоделась в парадные мундиры. Только Павел с Лауком не стали переодеваться; во-первых, было жарко, а во-вторых, их повседневная форма была чисто выстирана и ладно подогнана.
Господи! Павел почти два года не видел девушек. Они высыпали из стального кузова боевой машины, яркие, оживленные, щебечущие, как стайка райских птиц, и такие же красивые. Они все казались Павлу ослепительно прекрасными. Неловкость первых минут сгладила грянувшая музыка из громкоговорителя, установленного на крыше казармы. Странно, но от музыки Павлу вдруг стало невыносимо тоскливо. Так тоскливо, будто все внутренности сдавило, стиснуло колючей проволокой. Зачем все это? Зачем?.. Кончится вечер, девушек, как рабынь, погрузят в кузов боевой машины и увезут, а солдат вновь загонят в казарму да на боевые посты… Кто загонит? Из офицеров — один замполит. Да Господи! Государство, из которого невозможно бежать. Власть, подобно стальной крышке люка боевой машины, висящая над головой каждого солдата, да и гражданского тоже.
Павел стоял у стены, смяв погон о стенд наглядной агитации, с розовой сияющей физиономией сусального солдатика, и смотрел на веселую, суетящуюся в безалаберном шейке, толпу. Павлу не хотелось туда, ему было противно, что начальники привели ему этих девушек, а не он сам выбирал.
Вдруг Кузьменко подвел к нему девушку. Она была высокая, едва ли не выше Павла, с пышными формами зрелой женщины. Кожа ее казалась полупрозрачной и имела нежный розоватый оттенок. Только по лицу можно было определить, что ей не больше восемнадцати лет.
— Слегка подмигнув, Кузьменко сказал:
— Вот, Лена интересуется, почему ты не танцуешь. Она считает, что ты салага.
— Откуда это видно? — спросил Павел, слабо усмехнувшись.
— Девушка бойко глянула ему в лицо, потом смерила взглядом с головы до ног, сказала:
— Ну, во-первых, слишком короткая стрижка, новые сапоги, новая форма. И ты не в парадке. Наверное, старики отобрали? А себе отберешь у салаг зимой, да?
— Поразительная наблюдательность, и удивительное знание армейской жизни… — саркастически усмехнулся Павел. Тут кто-то поставил на проигрыватель вальс, и Павел сказал: — Давай лучше танцевать.
Она изумленно вскинула глаза на него:
— А ты умеешь?
Павел взял ее руку левой рукой, правую положил на тугую талию с глубокой ложбинкой на спине, и плавно разгоняясь, повел ее по кругу. Сначала она пыталась его вести, видимо до сих пор танцевала вальс с подругами. Но силы у Павла было с избытком, он властно повел ее, и она все смелее и смелее стала откидываться на его руку. Вскоре они уже так слились в танце, что она закрыла глаза. Все остальные стояли вдоль стен и заворожено смотрели на них, летящих по огромному полупустому помещению. Лишь замполит с какой-то кнопкой пытался кружиться посередине
Лена несколько раз поднимала голову, видимо порываясь заговорить, но тут же смущенно опускала ее. Наконец все же заговорила:
— Ты какой-то странный… У тебя что-нибудь случилось?
Павел молча пожал плечами, разглядывая ее. Густые светло-русые волосы, гладкая полноватая шея и бойко-наивное выражение лица. Странная девушка-женщина…
— Ты почему все молчишь? — уже слегка обиженно протянула она.
— А о чем говорить? Через пару часов тебя увезут обратно в общагу, и мы больше никогда не увидимся.
— Но ведь ты сможешь приходить ко мне.
— Меня не отпускают в увольнения.
— Я попрошу вашего командира, и он будет отпускать…
Она вдруг смутилась, на лицо и шею выползли красные пятна.
— Ты что, знакома с капитаном?
Она промолчала, смущенно опустив голову.
Гремела музыка, посреди казармы топала, дергалась пестрая толпа. Павел терпеть не мог шейк, даже не любил смотреть, как его танцуют. Тут подошел каптер, затянутый в ладно пригнанную парадную форму, наглаженный, весь в значках. Был у него значок, свидетельствующий, что он специалист второго класса. Видимо он из скромности не считал себя каптером первого класса. Правда, широкую лычку на погонах он "забыл" разделить пополам, и мгновенно из младшего сержанта превратился в старшего. Не слишком галантничая, он взял Лену за руку, сказал, коротко зыркнув на Павла:
— Пойдем, попляшем?
Она нерешительно глянула на Павла. А Павлу почему-то не хотелось, чтобы она танцевала шейк. Ему казалось, что при таких формах это будет выглядеть неприглядно и даже непристойно. К тому же боль от музыки туманила мозг. Откуда-то из самых глубин организма поднялось жгучее раздражение, и Павел прорычал сквозь зубы:
— Пошел вон!..
Каптер изумленно глянул на него, испуганно пролепетал:
— Но ты же не танцуешь?..
— Не ясно? Повторить?..
Каптера будто сквозняком унесло. А Павел, поняв, что еще немножко, и он что-нибудь натворит, склонился к Лене и проговорил:
— Пойдем на улицу, подышим воздухом…
Она послушно встала, и пошла к выходу. Они молча шли по дорожке. Откуда-то вывернулся Котофеич, муркнул, и пошел впереди, брезгливо переставляя лапы по острой щебенке, торчащей из асфальта. Лена шепотом спросила:
— Ой, чего это он?..
— Это Котофеич… — обронил Павел, и снова замолчал.
Она шла рядом, легко постукивая каблучками по дорожке, по которой Павел бегал сотни раз. Он вдруг подумал, что вполне вероятно, по этой дорожке впервые шагают женские ножки. Они подошли к капониру, Павел сел на лавочку у входа, Лена присела рядом, огляделась по сторонам, проговорила: