Его искали, а он нашелся
Шрифт:
Если уж говорить о вопросах и жертвах, то как минимум часть из ближайших кровных родственников Пыпыща могли бы прихватить за ляжки даже не связанные с культом ребята, причем с той же целью. Просто Очи банально не успели этим вопросом заняться в поднявшемся аврале. Другое дело, что они могли обойтись без откровенной черноты, ограничившись более щадящими и не всегда смертельными методами. Были во владении имперцев некоторые артефакты, о которых мне поведала Тиа, завязанные именно на распутывание кровных связей. И не все из них высушивали отданный им образец, отнюдь не все.
В общем, такой способ поиска имел все шансы задеть даже меня, слишком плотно с Пыпыщем Попятчевым взаимодействовавшего, таки сумев выдавить у
Весело, правда?
Ритуал проходил в тишине да едва различимом шипении и ругательствах, с какими раненные кулаки культа перевязывали раны. Парализованные и частично выключенные жертвы лежали аккуратными рядами, пока их по три человека затаскивали в на скорую руку созданный ритуальный круг, где одна из занявших реальное тело тварей методично их сношала до смерти. Учитывая наличие шести тентаклеподобных щупалец вместо рук и двойного комплекта половых органов, разделяться той не приходилось. Что характерно, даже стонов агонического наслаждения не было, поскольку вежливый дьявол установил барьер для отсечения звуков.
По идее, тут должна была быть какая-то злодейская речь, с которой хнычущих и молящих о пощаде жертв станут стебать. Или, наоборот, не хнычущих, а даже под угрозой смерти остающихся непокорными, но это уже от личных симпатий к жертвам зависит. Видимо, злодеи изрядно от таких сцен подустали, потому что ни один из пленников не мог говорить - какая-то хитрая ментальная дрянь, заставившая забыть любую речь, заодно служа чертовски сильным успокоительным. Сохранить мозги нетронутыми сумели только двое оперативников очей, побитый зверолюд-наемник и сразу трое хоббитов, как обладатели самых высоких уровней.
Рабочая, короче, атмосфера.
Разрушило ее непонятное шуршание внутри перевернутого на спинку старинного резного шкафа, который в ходе штурма оказался зафутболен аж в общую столовую, где кроме стола со стульями и мебели-то не должно быть по канонам хоббитского дизайна. Шебуршание не только не утихало, но еще и становилось громче, а после к нему присоединились едва различимые маты с отчетливым "холмовым" выговором.
Сидящие под стенами бойцы и одержимые, вполне закономерно посчитали, что умудрились пропустить какого-то спрятанного домочадца, родителям которого пришла в голову светлая идея устроить в шкафу маленький пространственный карманчик, чтобы спрятать детей в случае беды. Несмотря на удивление, на ногах они оказались очень быстро, готовясь достать очередной кусок мяса наружу. Парочка так и вовсе надеялась с этим ребятенком поразвлечься - служба Похоти пробуждает очень нездоровые желания даже в головах тех, кто такими фантазиями отродясь не страдал. Увы, но мечты кровавых педобиров оказались мечтами, потому что дверца шкафа распахнулась сама и выполз оттуда вполне взрослый хоббит, даже, скорее, старый.
– Хо, какая незадача.
– Заметно помолодевший на вид Пыпыщ выглядел и говорил настолько аутентично, что его сейчас признала бы любая проверка.
– А говорили - Нарния!
Видок у библиотекаря был пришибленный, одежда растрепана, а в волосах застряли совиные перья, выпавшие из зачем-то хранящегося в шкафу чучела. Ясновидение тут же подсказало, зачем оно там лежало - из-за нездравого, но целиком понятного, интереса Очей ко птичьей тематике, связанной с домом Прыходонотчевых, все компрометирующие чучела или изображения были тщательно убраны с глаз долой. При обыске их нашли и все связанное с ними просмотрели под микроскопом детективных и ясновидческих классов, но их все равно не вернули на место, чтобы глаза не мозолили.
В иной ситуации взрослого и, вероятно, опасного полурослика тут же атаковали
– Ты же сдох!
– В вопле зверолюдки кошачьего подвида, вооруженной семихвостой плетью, ныне почти опустошенной от запаса редчайших боевых эссенций, яростной злобы было куда меньше, чем какого-то потустороннего ужаса.
– Сдох! Сдох! Сдох! Сдох! Сдох!
Прижатые к голове уши, трясущиеся руки, зашкаливающее сердцебиение, сбитое дыхание - несмотря на всю ее выдержку, подкрепленную уровнем и дарами ее хозяев, вид кажущегося совсем безобидным хоббита вселил в нее такой страх, что даже сидящий в ней Порок не мог передавить идущую из глубины памяти волну ужаса. Ужаса перед чем-то, что было с ней задолго до ее встречи с культом, задолго до того, как она научилась растворять все горести в Пороке, заменяя их удовольствием и радостью от нового вызова ее способностям. Что-то было в этом ее страхе, отдающее ночным холодом, темнотой беззвездного неба и хлопаньем крыльев ночных птиц.
– Как сдох, так и вернулся, значитца.
– Пользуясь вопиющим непрофессионализмом противника, так меня и не атаковавшего, выбираюсь из шкафа, отряхиваясь и поправляя одежду.
– Сычи, тамушта, бессмертны.
Вот после последней фразы Шмиелэ окончательно сорвало планку, а заранее наведенное замкнутое поле на основе Грезы не смогло преодолеть вскипевшую неистовую ненависть, родившуюся из пожирающего душу ужаса и боли потери. Со звериным воплем, столь первобытным, что принадлежать разумной и цивилизованной полукровке просто не мог, на меня и на шкаф обрушились хвосты легендарной плети. Ну, после такого разговор автоматически подошел к концу, а в глубине души приятной истомой билось осознание, что я довел ее даже не до исступления, но до грани распада личности, что, несомненно, льстит толстому троллю внутри меня.
На меня наложена кража тени, подвергнутая модификации Созиданием, копируя Пыпыща на высочайшем из возможных в таких условиях и временных рамках уровне. Маску дополняло ясновидение, позволяющее мне, успевшему (долой гусарские пошлости!) побывать внутри души полурослика, мимикрировать еще лучше. Маскировка, несомненно, очень важна в тонком деле выноса мозга, но сражаться под таким скрытом весьма сложно, что я не раз утверждал. Чуть дернись, чуть переборщи с усилием, и часть маскировки может стечь, пропустить немного тебя настоящего. Публика тут, конечно, не самая привередливая, но и перед ней спустя рукава работать не хочу.
Отскакиваю от плети, позволяя той расколошматить бедный шкаф, после чего в руках оказываются вытащенные из рукавов куски зеркал, словно набор метательных ножей. Шмиелэ только замахивается для второго удара, рядовые бойцы и все три одержимые твари, включая сидящую в ритуальном круге, начинают стряхивать со своих мозгов налепленную сиреневую паутинку, а я, соответственно, начинаю окружающих больно бить.
Весьма забавно, но кража тени, если сделать ее максимально автономной в своей природе и не слишком насыщать ее чистой планарной силой, остается одним из немногих приемов, которые можно использовать в связке с иным планом. Сложно, да и есть риск смыть маскировку, если слишком сильно вложиться в технику, но все же можно. Довольно логично, если подумать, ведь я и раньше об этом знал, еще с Каменной, где довольно успешно притворялся главой службы безопасности крепости, используя при этом часть его умений. Подобная возможность и является одним из главных козырей связки из кражи и Созидания, если подумать.