Его искали, а он нашелся
Шрифт:
И он меня, вернее, не меня, а Пыпыща, истово ненавидел.
Там где созданный мною по-приколу образ непонятного даже мне "Сыча" смертельно пугал Шмиелэ, этого зверька я одним фактом своего существования доводил до бешенства даже большего, чем он по жизни был бешеный. Ясновидение несмотря на все заглушки буквально пело, а нити переплетающихся судеб напоминали струны диковинного музыкального инструмента. Перевертыш был старым врагом Ночных Птиц, принесшим им много зла и сам вынужденный прятаться от мести под юбкой культа. Я не имел возможности быстро и без риска разузнать все подробности этих историй, понять, что именно связывало его и Шмиелэ, почему он пришел сюда и
Просто надоело.
Пришлось заняться тем, что мне действительно нравится - играть на нервах и бесить окружающих.
– Вот никогда у меня с медведями хорошего ничего не было.
– Высказал я чистейшую правду, только в хоббитской манере, глядя прямо в глаза обратившемуся человеком (скорость смены его форм не слишком уступала таковой у меня) беоргу, чья обнаженная кожа сияла нечестивыми узорами культовых татуировок.
– Вечно ваше племя меня бесит! Вам чего, заняться больше нечем? Так я работу быстро найду!
И тут же, не дожидаясь ответа, вскидываю руку, перехватывая прямо в воздухе небольшую и невыносимо раскаленную иголку, выпущенную вдогонку к атаке перевертыша. Эта дрянь успела краешком поцарапать стоящего на линии огня оперативника, заставив его рассыпаться пеплом в одно мгновение, и была весьма опасна даже для моей теневой формы, если защиту эгиды не применять. Увы, но природа этого одноразового артефакта была не столько планарной, сколько основанной на закачке огромного количества эссенции Пламени в подпространство, якорем для которого и был артефакт. Даже простая царапина приведет к тому, что часть хранимого в контейнере передвижного кармана перетечет в тонкие тела цели, выжигая все-все-все, что только можно выжечь. А уже сверху на эту иголку присобачили систему полета, ускорения, наведения на цели и распознавания союзников, тогда как пробиваемость барьеров и неуловимость для предчувствий обеспечивалась за счет экзотического материала самой иголки.
В общем, меня пытались поиметь специально для уничтожения Героев, Призванных или сравнимых с ними по калибрам целей заточенной волыной, сделанной по той же методике, в том же стиле, что и используемая Шмиелэ плетка-семихвостка. Аж гордость берет, серьезно вам говорю. Мне даже немного обидно, что, благодаря раскачанному эссенциализму, подобная игрушка будет одним из немногих почти бесполезных против моей персоны методов воздействия... если я успею среагировать на атаку, разумеется. За маскировкой и тесно сжавшейся вокруг трофея хоббитской ладошкой, едва различимая пыльца собственных эссенций, какими я стабилизирую враждебную побрякушку, не видна, а потому для окружающих я эту легендарную во всех смыслах убивалку тупо голыми руками поймал.
И говорливый, и превед-перевертыш, и даже запустивший в меня снаряд культист, пребывающий вне пределов прямой видимости, явно успели охренеть. Ну, а я, в свою очередь, откровенно устал от затянувшейся и больше не нужной клоунады, решив ее заканчивать. Перевертыш имел сорок шестой уровень, его коллега был неизвестной величиной, а остальные противники и вовсе выступали фоном.
Использовать одновременно Грезу, высококлассный эссенциализм и держать маскировку на основе кражи тени было очень сложно, но после совсем недавнего безумного артиллерийского эксперимента, такая сложность казалась уже вполне приемлемой. Мол, лучше пусть будет так, чем мой мозг придумает новый способ убиться о стену особо изощренным способом.
Окрестности
Атака игнорирует как-то незаметно столпившихся вокруг меня наемников Прыходонотчевых, бойцов Очей и нескольких особо храбрых половинчиков, пусть и пугает их до колик. Не задевает она и засевших на своих позициях соратников, что следуют приказу "не влезать". А вот остальным достается по самой полной программе и уже с первых секунд среди "окружившего" нас засадного полка появились жертвы.
Мои ожидания были крайне неприлично нарушены, когда двойка высокоуровневых противников, вместо мгновенной атаки по злому хоббиту, что должна была бы выбить меня из создаваемой техники, наоборот, отступили, закрылись защитой, причем перевертыш тоже под ней скрылся. Так и не понятый мною второй отбросил в сторону крайне неприятный защитный артефакт, поддерживающий незримый барьер, что отсекал хлопки крыльев и давление грезы. Сияющая белым светом пирамидка просто зависла над левым плечом его, а сам он встал на одно колено и принялся готовить нечто нехорошее, от чего моя чуйка начала покалывать иголками прямо в мозг, даром что колола-то, как и всегда, точно в задницу.
Перевертыш и вовсе запрыгнул на перевернутую механическую крепость, все так же пребывая в людской форме, и всем своим видом говорил, что он чего-то ждет, явно провоцируя на атаку. Барьер пирамидки был в своей природе не планарным, а наоборот - антипланарным, подавляющим любое отклонение от привычного миропорядка, нивелирующим любую активную магию. Сильная штука, давить которую нужно чем-то вроде Тени, но никак не рассредоточенным по площади воздействием Грезы, да еще и замаскированным под то ли астральную атаку, то ли какой-то трюк из арсенала высшего шаманства. Завершали картину редкие и не слишком меткие удары культистов, что были достаточно живучими и защищенными, чтобы не сдохнуть от одновременного давления сразу на мозги и суть. Разум у них априори повернутый наглухо, а душу крепко держит, и тем самым защищает от всего остального, влияние Порока.
Внезапно, уклоняться не пришлось, как не понадобилось и применять защиту на основе пары припрятанных в карманах иллюзорной одежды зеркалец, потому что за мое прикрытие, молча и без лишних слов, взялись сразу один из Очей, обладающий каким-то мощным амулетом и то ли перком, то ли титулом, да сразу двое магов из зверолюдов-наемников, при поддержке вооруженного еще одним артефактом полурослика. Если я правильно помню те куски перерытых воспоминаний, то этот чел приходится Пыпыщу троюродным внучатым племянником.
Ухмыляюсь нехорошей улыбкой, усиливая давление, делая хлопки крыльев совсем уж оглушающими, заодно меняя полярность оного давления. Вместо страха и ужаса приходит полная апатия, депрессия, распад любых мыслей и желаний в ничто, полная пустота. И там где Похоть побеждала Страх, слишком сложно оказалось их защите противодействовать пресыщению. Можно сказать, я использовал природную уязвимость подобной защиты, хотя, признаюсь, будь она получше, имей напитку посильнее и познай они эту Похоть глубже, хрен бы у меня получилось.