Его извращенная фантазия
Шрифт:
— Эээм... — только и удается выдавить из себя.
Я ожидала, что пункты контракта будут описывать его общие предпочтения, но они читаются скорее как тщательно отобранные фантазии, которые он вынашивал только со мной. Будто его желания настроены конкретно на меня, а не на какую-то абстрактную женщину.
Мои пальцы невольно скользят по описанию того, как он представляет себе наш первый раз, и эти слова проникают прямо в самую глубину моего существа. Да, тут есть чертовски извращенные штуки, но при этом все настолько... лично.
Он наклоняется вперед, опираясь
— Кое-что из этого документа явно выходят за мои границы, — тихо говорю я. Черт, похоже, у меня синдром Стокгольма. Передо мной мужчина, который хочет унизить меня. — Впрочем, у меня могут быть и свои требования.
— Слушаю, — говорит он.
Я сглатываю нервный комок в горле.
— Эксклюзивность.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Невозможно понять, что он думает, и это заставляет тревогу душить меня сильнее. Вот он — человек, который ведет переговоры с самыми жесткими акулами бизнеса.
— Знаю, это многого стоит, — черт, Адди! Ты же просишь слишком много, разве не так? Этот человек хочет владеть тобой целиком и полностью! Я откашливаюсь. — Но ты же сам просишь весь мир, так что…
— По рукам, — перебивает он меня. — Пока остается понятно, что мы не вместе, и это не романтические отношения. — В его голосе лезвия, от которых я невольно дергаюсь.
Я никогда толком не умела разделять секс и эмоции, и сейчас это особенно болезненно. Но я игнорирую боль. Как будто он оставляет мне выбор.
— То есть, ты не будешь трахать других, но, возможно, будешь с ними встречаться, так? — выпаливаю я, чувствуя, как во мне закипает злость.
Ответа нет. Только эти зеленые глаза, которые сверлят меня, и тихое гудение двигателя. Ну хоть перегородка поднята, и водитель с охранником впереди не слышат, как меня унижают.
— И когда ты найдешь ту самую… — начинаю я, подливая масла в огонь.
— Ты будешь первой, кто узнает, — спокойно говорит он.
— Ладно, — выдыхаю я, молясь, чтобы придумать что-нибудь остроумное в ответ, но в голове пусто.
— Нам нужно установить несколько правил. Во-первых, ты никому не рассказываешь о нашем... соглашении. Если нас увидят вместе на публике, никаких держаний за руки, никаких прогулок под руку и вообще никакого касания, — его голос ровный, как лед.
Я фыркаю, едва сдерживаясь, чтобы не влепить ему пощечину.
— О, не волнуйтесь, мистер Вон. Уверяю, у меня нет ни малейшего желания быть замеченной рядом с вами. Напомню, что, будь у меня выбор, я вообще бы не оказалась рядом, — я бросаю эти слова как гранату.
Его идеально холодная маска чуть трещит, и он наклоняется вперед. Взгляд становится хищным, но я не отступаю. Держу его взгляд, как чемпионка на ринге.
— Правда? Ты бы не оказалась?
Я
— Я думала, ты наконец понял, что в первый раз я вообще не пыталась привлечь твое внимание… — начинаю я, но мой голос звучит не так уверенно, как хотелось бы.
— Я не про нашу первую встречу, Адалия. Я про танцевальную школу.
Танцевальная школа. Там, где он прижал меня к стене, жар его тела окутывал меня целиком. Да, я тогда боролась изо всех сил, но внутри все кричало, что я проигрываю эту битву.
— Скажи, что никогда не думала обо мне в таком ключе, маленький ангел, — тянет он, и его голос звучит, как бархат с острыми краями. Его колени упираются в мое сиденье, обрамляя мои бедра мощными ногами. Он слишком большой, слишком близкий. Сердце срывается с ритма, а ткань его костюма нежно скользит по моим голым икрам, будто смесь шелка и масла — идеальная оправа для его мускулистой фигуры.
— Я... я не... — пытаюсь выдавить хоть что-то.
— Второе правило: никогда не лги мне, — его голос становится жестче, а взгляд темнее. — Я все равно узнаю.
Я опускаю голову, стараясь скрыть предательский румянец, но давление слишком сильное. Мне нужен выход. Ладно, к черту все.
Я поднимаю глаза и выдыхаю:
— Если бы ты не загнал меня в ад, я бы использовала тот дилдо на себе... и думала бы о тебе.
В его глазах вспыхивает хищный огонек.
— Ну что ж, — говорит он, звуча спокойнее, чем выглядит, — наблюдать, как ты играешь с этой штукой, определенно в моем списке дел.
Я до сих пор не могу понять, как это вообще происходит со мной. Все кажется вырванным из какого-то дешевого романа. Могущественный магнат из Манхэттена, чертовски красивый, настолько, что это должно быть противозаконно, увозит девушку с разбитыми мечтами, которая тайно подрабатывает танцовщицей в ночном клубе. Абсурдная версия Красотки.
Я чувствую, как все сильнее теряю самообладание, зажатая между его мощными бедрами в своей узкой юбке в полоску, легкой шелковой блузке цвета спелой вишни и на каблуках, в которых я, скорее всего, споткнусь, когда выберусь из этой машины. Волосы собраны в аккуратный пучок, причем я старалась сделать образ профессиональным. Но теперь понимаю, что выгляжу скорее как павлин, особенно рядом с безупречной элегантностью Джакса.
Он смотрит на меня еще пару секунд, а потом тянется к мини-бару.
— Шампанского?
— Разве не слишком рано… — начинаю я, но голос предательски дрожит.
Но он уже открыл бутылку, и белая пена вырывается наружу.
— Твое согласие на мое предложение — уже достаточный повод для праздника, разве нет?
Он достает два бокала из отсека рядом со своим сиденьем и разливает игристое, пока я безуспешно пытаюсь придумать подходящий ответ.
— Знаю, ты предпочитаешь белое вино, — говорит он, протягивая мне бокал. — Но, думаю, это тебе понравится, если попробуешь. — Он ждет, пока я сделаю первый глоток, а потом добавляет: — Как, уверен, ты научишься любить и меня.