Его извращенная фантазия
Шрифт:
Стараясь сохранить хотя бы каплю достоинства, я выпрямляюсь, смещаясь с того места, где только что сидела напротив него, ближе к двери машины, болезненно осознавая мокрые следы на кремовой коже сиденья. Я натягиваю юбку обратно на ноги, пытаясь пригладить волосы, но это бесполезно. Я не просто выгляжу, как после катастрофы, я — блять, полное кораблекрушение, и меня уже подташнивает от мысли о том, что сейчас откроется дверь, и мне придется встретиться с водителем или охранником.
Мужчина, который держит дверь, даже не смотрит на меня, его лицо остается непроницаемым. Но я уверена, он чует
Но, только я достаю ключи от своей квартиры, Джакс хватает меня за локоть.
Он все это время был так близко за мной?
— Признай, — шепчет он мне в ухо, его тело прижимается к моей спине. — Тебе понравилось делать со мной грязные вещи. Тебе понравилось трахать мой рот, будто я принадлежу тебе. Так вот, готовься, девочка, потому что, как только ты подпишешь этот контракт, мой черед.
Он вдавливает свой все еще спрятанный член в мою задницу, заставляя меня выпрямиться, как струна. Его бедра медленно движутся, а твердая длина трется о мои ягодицы.
— У тебя тугая маленькая киска, и это будет больно, — его зубы нежно скользят по моему уху. — Но я обещаю, что, когда ты закричишь, это будет только от удовольствия.
У меня мурашки по всему телу. Это ненормально. Я должна хотеть вырваться и бежать как можно дальше. Вместо этого я тяжело выдыхаю и начинаю тереться задницей о его бедра, но тут дверь резко открывается.
Миа застывает на пороге. Наверное, она как раз собиралась выйти на поиски новой работы — ее черные волосы идеально гладкие, красный брючный костюм сидит безупречно. Она выглядит аккуратно, профессионально, достойно и совершенно шокированно, ее глаза прикованы к мужчине за моей спиной.
Я должна была позвонить или написать ей, предупредить, что привела его с собой. Но рядом с Джаксом Воном весь мир исчезает, и я не могу мыслить ясно. Мой мозг просто отказывается работать. Черт возьми, я не могу позволить ему захватить надо мной еще больше власти. Мне нужно перехватить контроль, как бы тяжело это ни было. На кону не просто моя репутация — на кону моя душа.
ГЛАВА IV - Над горизонтом
Адди
Я нервно грызу ногти, пока Миа просматривает контракт. Я тоже должна его читать, но, черт побери, как я могу сосредоточиться, когда Джакс Вон шастает по моей комнате? Этот ублюдок явно делает это специально, прекрасно зная, что это выводит меня из равновесия. В такой обстановке я легко могу пропустить пункты, на которые любой здравомыслящий человек возмутился бы.
Взгляды Мии говорят больше, чем слова — как только мы останемся наедине, она обрушит на меня лавину вопросов. Это значит, что ее внимание к потенциально хитрым пунктам тоже притуплено. Но мне плевать. Сейчас я больше обеспокоена тем, что Джакс может обнаружить в моей комнате.
Иметь его здесь, где я сплю, — это так же интимно,
Нет, меня волнует не это. Меня беспокоит дневник, который я прячу под подушкой, фотографии, где я танцую, готовясь к Джульярду, висящие на стенах — тогда я была в куда лучшей форме, чем сейчас, — и, самое главное, блестящая маска в коробке из-под обуви под кроватью.
Клиенты Снейка не узнают меня на улице, но маску — запросто. И нет никакой гарантии, что Джакс Вон никогда не был у Снейка, даже если это заведение слишком низкого уровня для него. У меня есть две такие маски, потому что Снейк купил дубликат на случай, если первая порвется. И вот я уже думаю, не снять ли банковскую ячейку, чтобы спрятать эту чертову копию вместе со всеми секретами, которые она таит.
Голова готова взорваться от напряжения. Я отодвигаю стул и направляюсь в комнату, громко топая, чтобы Джакс точно услышал, что я иду. Он может быть самым мерзким альфа-самцом Нью-Йорка, но быть пойманным за шпионаж — это неприятно для любого.
Когда я вхожу, он стоит спиной к двери, лицом к окну и моему столу. Его пиджак натянут на широких плечах, идеально очерчивая мышцы лопаток. Сердце пропускает удар — он что-то держит в руках.
Я откашливаюсь и делаю так, чтобы на лице застыла идеально враждебная гримаса. Когда он поворачивается, мой взгляд падает на предмет в его руке, и я перестаю дышать.
— Можно обойтись здравым смыслом, что тебе нельзя вторгаться в мое личное пространство, или это тоже нужно прописать отдельным пунктом в контракте? — говорю я, скрещивая руки на груди и приподнимая бровь, не давая ему заметить свое потрясение.
— Не переживай, маленький ангел. В своем личном пространстве ты и так будешь проводить крайне мало времени, — отвечает он с легкой усмешкой.
Я хмурюсь еще сильнее.
— Я все равно настаиваю на своих трех свободах, чтобы ты знал.
Он опускает взгляд на пуанту, которую держит в руке.
— Все, что тебе нужно, это это, и ты сразу подпишешь контракт? — его серьезность выбивает меня из колеи. Такое чувство, будто если раньше он еще не знал, чего хочет, то теперь уверен как никогда.
Я киваю, а он возвращает взгляд на поношенную, потертую черную пуанту в своей руке.
Я хранила эту пару в коробке под кроватью. Если бы он открыл другую коробку... Нет, я даже думать об этом не могу. Но его внимание привлекла именно эта, и теперь он стоит здесь с одной из туфель, в которых я танцевала на прослушивании в Джульярд, практически держа в руках кусок моих разбитых мечт.
Стремясь выдворить его из комнаты, где он слишком близко подобрался к моим секретам, я быстро киваю.
Он подходит ко мне, заставляя меня тяжело сглотнуть.
— Значит, договорились?
Киваю. Сказать что-то мешает огромный ком в горле.
— Тогда пойдем подписывать. Сейчас. Прямо сейчас.
Он жестом показывает мне идти вперед, и я, как робот, выполняю. Сопротивляться больше нет смысла. Ни я, ни Миа не нашли ничего явного в контракте, и даже если там что-то есть, мы обе слишком вымотаны, чтобы заметить.