Его извращенная фантазия
Шрифт:
Мы с рыжей смотрим на него. Он стоит там, элегантный и властный, в идеально сидящем костюме, его зеленые глаза полны ледяного расчета. Как будто он ничуть не удивлен тем, что видит нас обеих здесь. Но я уже поняла, что этот ледяной панцирь — лишь щит, и то, что пылает за ним, могло бы уничтожить весь чертов мир. Он оценивает нас взглядом, спускаясь по мраморным ступеням из холла в гостиную.
Но он хорошо меня научил, и теперь я такая же загадка, как и он. Я держу спину прямой, как струна, взгляд отстраненным, а губы
Это дорогая старая Эшли первая ломается под давлением, поднимаясь с дивана куда менее изящно, чем, вероятно, представляла себе в голове до того, как я вошла. Если Джакс и планировал этот момент, она явно ничего об этом не знала — это очевидно. Как и то, что изначально она ждала, что он начнет разговор, потому что, перед тем как заговорить, она прочищает горло и нервно ерзает.
— Мистер Вон, — наконец выдавливает она.
Значит, они не на «ты». Информация, которую она определенно не планировала мне раскрывать. Видно, что она надеялась, что ей не придется называть его по имени, потому что тогда ей пришлось бы начать говорить первой.
— В офисе сказали, что вы сегодня не придете, поэтому я позволила себе зайти лично, потому что нам отчаянно нужно ваше одобрение по этому вопросу, — она делает чувственный акцент на слове «отчаянно», что, честно говоря, звучит просто жалко. — Это по поводу кампании Ruson Pharma, которую мы запустили на прошлой неделе. Я нашла способ агрессивно продвинуть ее на трех платформах социальных сетей, но, как выяснилось, без вашей подписи я не могу это сделать.
Внутри меня все кипит, и я не могу удержаться, чтобы не ответить вместо Джакса:
— Вы не сможете продвинуть Ruson Pharma через рекламу. Бренд слишком новый, а людям важны старые, проверенные временем имена, когда дело касается лекарств. Это вопрос доверия. Если вы хотите создать это доверие и ажиотаж, вам нужны реальные люди, аккаунты с большим охватом, чтобы они говорили о нем.
Эшли резко оборачивается, уставившись на меня с недоверием, потом бросает взгляд на Джакса, словно ожидая, что он заткнет меня. Будто у меня нет права говорить. Но он молчит, и я продолжаю:
— Они должны делать это регулярно, на протяжении длительного времени, чтобы алгоритмы повсюду подняли невидимые барьеры и позволили органический охват. — Мои слова звучат четко и резко. Я меняю позу, скрещивая ноги заново, одной рукой стряхивая невидимую пылинку с брюк, а другой придерживая стакан с напитком.
— Реклама — самый распространенный инструмент маркетинга не просто так, Адалия, — выплевывает Эшли. Ах, значит, мое имя все-таки понадобилось. — Компании, занимающиеся соцсетями, тратят огромные суммы на улучшение своих рекламных систем, чтобы клиенты продолжали заливать деньги в их сети, так что...
Она останавливается, явно ожидая, что Джакс подхватит ее мысль, но он сохраняет молчание.
Я театрально киваю:
—
Мой взгляд перемещается на Джакса, чьи глаза плавно движутся между мной и Эшли.
— Многие соцсети даже скрытно используют геоблокировку, встроенную в их алгоритмы. Это значит, что ваша реклама будет показываться только в том регионе, где она была загружена, — особенно если вы начинающий бренд без поддержки в соцсетях или какой-либо онлайн-репутации, которая могла бы придать ему достаточную надежность для большего охвата. Вам нужно, чтобы люди по всему миру начали обсуждать это, прежде чем вы запустите рекламу.
Эшли несколько секунд сверлит меня взглядом, а потом фыркает. Ее явное раздражение выдает беспокойство — она переступает с ноги на ногу, держит ноутбук в руках так, словно не знает, куда его деть.
Мои глаза скользят к Джаксу, передавая все без слов: ее место должно было быть моим. Я доказала это всего парой предложений, которые являются лишь верхушкой огромного айсберга знаний и опыта.
Во мне закипает ярость. Он даже не дал мне шанса, прежде чем решил превратить меня в свою игрушку, как будто это единственное, на что я способна.
— Ты должен был нанять меня вместо нее, — бросаю я прямо. — Тогда бы у тебя не было таких… — я бросаю на Эшли презрительный взгляд, — …проблем новичка.
Гнев гонит уверенность по моим венам. Эшли пытается ответить мне взглядом, но ее попытка настолько жалка, что я даже не утруждаю себя реакцией и смотрю на нее с бесстрастным выражением.
Наконец, Джакс спускается по нескольким мраморным ступеням в гостиную. Его идеально отполированные ботинки мягко утопают в ковре. Небрежно расстегивая запонки, он холодно спрашивает:
— Для начала, мисс, как вас зовут?
Я слишком хорошо знаю, как она ерзает. Его сволочное поведение, похоже, задевает ее, вероятно, потому, что в детстве ее так же сломали, как и меня. Мои пальцы сжимаются на стакане так сильно, что тот почти трескается.
Она отвечает ему, выпрямляя плечи так, что между лацканами ее пиджака слегка виден бюстгальтер. Она худая, с идеальной фигурой, кожа тщательно увлажнена. Она выглядит как модель Victoria’s Secret. Рядом с ней я выгляжу всего лишь как хорошо одетая мамочка, и даже детей у меня пока нет.