Его извращенная фантазия
Шрифт:
— Это ты все приготовила? — я медленно обвожу взглядом стол.
На столе жаркое — и я сомневаюсь, что оно веганское, — тушеные овощи, шампиньоны, пюре и какой-то изысканный салат. Несколько тарелок все еще накрыты, а в центре стола стоят две бутылки вина, красное и белое.
— Черт возьми, нет, — бросает она, прежде чем прочистить горло. — Но раз уж ты заставил меня провести день, тратя деньги на всякую роскошь, я подумала, почему бы не на ужин из мишленовского ресторана.
— Смотрю, ты разбираешься в винах.
— Совет сомелье.
Я
— Значит, ты передумала? — замечаю, как она разглаживает спину платья, шелк подчеркивает аппетитные изгибы ее задницы, прежде чем она садится.
— Передумала? — мягко переспрашивает она, голос дрожит. Она нервничает, явно не привыкла к таким ситуациям, и это приносит мне странное облегчение. Она настолько соблазнительна, что наверняка привлекала внимание множества богатых мужчин на Манхэттене, и уже должна была бы стать профи в таких играх. Но она выбрала быть собой, и я уважаю ее за это больше, чем она когда-либо узнает.
— Кажется, ты уже не так настроена ненавидеть меня, — замечаю я, возвращаясь на свою сторону стола. Отодвигаю стул ровно настолько, чтобы мое лицо оставалось в тени, и усаживаюсь.
Я вернулся домой только после наступления темноты, чтобы быть уверенным, что она не увидит меня, и собирался уйти рано утром.
— Должен признать, я не ожидал этого, — говорю я. Впрочем, я скорее ожидал, что она попросит больше времени на восстановление. Она наверняка все еще чувствует меня внутри, с каждым шагом. Не то чтобы я мог удержаться от того, чтобы не прикоснуться к ней хотя бы день. Я взял ее сегодня утром, и теперь умираю от желания сделать это снова, даже после драки, которая убила бы любого неподготовленного. — Не говори мне, что ты решила, что все-таки находишь удовольствие в моих объятиях.
— Ты прекрасно знаешь, что нахожу. Наперекор здравому смыслу, нахожу. К тому же... — Она тянется за спину, к полу, у окна во всю стену, и поднимает коробку, из которой достает предмет.
Тот самый, который я знаю слишком хорошо.
Я кладу лодыжку на колено, проводя костяшками по губам, наблюдая, как она поворачивает в руках тот самый дилдо, который выпал из ее сумки в день нашей встречи.
— Твой парень Никко сказал, что ты хотел, чтобы это доставили из моей квартиры.
— Если бы я не знал лучше, то решил бы, что ты с нетерпением ждешь, чтобы использовать это, — бросаю я.
— Для твоего развлечения, — ее голос низкий, приглашающий. — Думаю, именно поэтому ты поручил одному из своих охранников принести это сюда.
Часть меня бесится при мысли о том, что Никко мог представить, как она использует этот дилдо на себе, даже на мгновение. Но другая часть ликует, зная, что он прекрасно понимает — она моя. Полностью, каждой клеточкой своего тела. Только я имею право смотреть на нее, чувствовать ее вкус, касаться ее. И мне нравится это чувство. Думаю, я хочу, чтобы все мужчины вокруг нее знали об этом.
Официально мы с ней не можем быть вместе, я это ясно дал понять,
Она слегка наклоняется над столом, ее руки прижимаются к бокам, сжимая ее шикарную грудь прямо передо мной.
— Но то, чего я действительно жду, — это чтобы мы установили четкие сроки этого контракта.
Я позволяю своим глазам пробежаться по ее прекрасному лицу, которое сияет в свете свечей. В груди поднимается чувство, которое я думал, что потерял навсегда, — тоска. Она хочет разорвать цепи, которые связывают ее со мной. Вот что значит этот «приятный ужин». Она так отчаянно хочет, чтобы контракт закончился, что способна устроить романтический ужин с мужчиной, которого ненавидит, и даже потакать его самым извращенным фантазиям.
— Ты настолько хочешь избавиться от меня? — шепчу я. Ее плечи напрягаются.
— Дело не в этом, — выдыхает она, ее голос растворяется в мягком фоне джаза. — Просто... Слушай, ты предлагаешь мне жизнь, за которую многие девушки убили бы, и я правда ценю это. Шопинг целый день, время с моей лучшей подругой, моя мать, которая позвонила, чтобы сказать, что ее долг погашен, — все это как исполнение мечты, сказочная жизнь, о которой я никогда не думала, что смогу жить.
— Но?
Ее красные губы плотно сжимаются.
— Но несмотря на роскошные условия, я все еще рабыня. А это, — она машет рукой вокруг себя, — это золотая клетка.
— Ты так себя чувствуешь? В клетке?
Она не отвечает, продолжая смотреть на меня. Мое лицо скрыто наполовину в тени, она видит лишь его очертания, а в моих глазах пляшут отблески огня. Но ей не видно ран, которые я получил, пытаясь выбросить ее из своей головы.
— Значит, ты готова исполнять мои фантазии, какими бы унизительными для тебя они ни были, только чтобы дождаться срока окончания. — Мой взгляд скользит по ее телу. — Ты купишь сексуальную одежду, нарядишься, будешь удовлетворять меня, как гейша, только чтобы я отстал от тебя как можно скорее.
— Ты не понимаешь, Джакс, — шепчет она, наклоняясь еще ближе. Ее глаза блестят так, что мое сердце начинает колотиться сильнее. — Чем больше времени я провожу с тобой, тем больше я хочу. Причина, по которой мне нужен этот срок, в том, что... — Она ищет мои глаза, размышляя. Когда она снова заговорит, земля уходит у меня из-под ног.
— Я не хочу влюбляться в тебя.
Ее признание бьет прямо в живот, делая меня большим идиотом, чем удары Деклана. Черт возьми, что мне ей на это сказать?
— Ты же понимаешь, какой эффект оказываешь на женщин, — продолжает она. — Я цеплялась за идею, что ты беспощадный ублюдок, чтобы ненавидеть тебя, но это становится все сложнее. То, что мы делаем, этот секс, он требовательный, унизительный, и я должна бы это ненавидеть, но знаешь что? Я не ненавижу. — Она замолкает, удерживая мой взгляд, и я тону в ее глазах. — Ты не понимаешь? Я не могу делать это без срока. Мне нужно знать, как долго я должна держать свою защиту, потому что я не смогу так вечно.