Его извращенная фантазия

Блэклейс Ана К.

— Крутое резюме, — я делаю глоток вина.

— Да, и тебе явно нужен хороший пинок под зад, чтобы понять, что это шанс раз в жизни.

— Ты хочешь сказать, что я должна была согласиться на его предложение быстренько перепихнуться? Ты это мне сейчас говоришь?

— Мы даже не знаем точно, что он предлагал быстрый перепихон, но если честно, — она делает паузу, чтобы сделать глоток, — да. Думаю, ты должна была согласиться и сразу.

— Ты что, охренела, Миа?! — выпаливаю я, резко подаваясь вперед и ставя бокал на стол.

Она смотрит мне

прямо в глаза, ее взгляд острый, как лезвие, и выдает, что она абсолютно уверена в своей правоте.

— Ты же понимаешь, что, раз уж ты привлекла его внимание, пути назад нет, да? Это не какой-то похотливый парень с Уолл-стрит или псевдомафия с облезшими татухами, которые зависают в «Snake’s». Это, мать его, Джакс Вон. Нет такого сценария, где он не получает то, что хочет.

Я тыкаю пальцем ей в лицо, ощущая, как все это только разжигает во мне злость — и жар между ног. Сегодня я так надеру этот чертов вибратор, просто назло этому богатому ублюдку, хотя бы у себя в голове.

— Это потому, что он думает, что у всех есть цена. Ну, сюрприз. У. Меня. Ее. Нет.

— Вот и зря, стоило бы ее назначить.

— Что, простите?

— Он предложил покрыть все долги твоей мамы, Адди. Твоя злость затмевает все преимущества, которые ты могла бы из этого выжать.

— Ты вообще себя слышишь?

— Я твой голос разума, и ты это знаешь.

— Ты дьявол на моем левом плече, — выпаливаю я.

— Ладно, окей, я порождение ада, — она закатывает глаза и разводит руками. — Но давай реально смотреть на вещи. Как ты собираешься выплатить все долги, которые на нее навесил твой придурок-отчим? Ты же прекрасно знаешь, что эти жалкие баксы, которые эти уроды кидают в твою клетку в «Snake’s», никогда не будут достаточны. А уж преподавание танцев — это вообще смешно.

— Как-то же справляюсь, — выдавливаю я сквозь зубы.

— Ты едва сводишь концы с концами, Адди, — она берет мое лицо в свои ладони. — Поэтому я скажу прямо.

— А до этого ты, видимо, выражалась очень деликатно.

— Это действительно шанс раз в жизни, сестренка. Ты рехнешься, если упустишь его.

— Ты понимаешь, что мы сейчас обсуждаем что-то вроде проституции, да?

— Я бы так это не назвала.

— Нет? А как бы ты это назвала? — я пытаюсь вырваться из ее хватки, но она держит мои щеки в своих ладонях, сжимая их так, что я выгляжу как рыба.

— Адалия Росс, — говорит она строго. — Это мужчина, который может получить любую женщину, какую захочет. Ты это вообще осознаешь? Если такой мужчина чего-то хочет, он настроен серьезно.

— Ага, вот именно. С такими, как он, в «труднодоступную» не играют, у них слишком много вариантов, — я отмахиваюсь от ее рук, снимая их с лица. — Уверена, он потерял интерес сразу, как закрылись двери лифта, так что на этом все.

Миа прищуривается, явно прокручивая мои слова в голове.

— Я бы не была так уверена. Думаю, контракт придет, и ты его подпишешь.

Я качаю головой, не зная, то ли смеяться, то ли плакать.

— Это просто за гранью,

понимаешь? Что ты вообще меня на это подталкиваешь.

Она сбрасывает свои красные каблуки, закидывает руки за голову и самодовольно ухмыляется, уверенная, что сделала свое дело.

— Даже если бы речь не шла о куче денег, которые могли бы решить все твои проблемы, я бы все равно не дала тебе упустить такого мужчину. Я вижу, как он на тебя повлиял.

Ее глаза превращаются в прищуренные лазеры, когда она добавляет:

— Он явно зацепил тебя так, как Кэмден никогда не мог. Ты этого не замечаешь, но когда ты о нем говоришь, на твоем лице написано чистое желание.

— Джакс Вон — это вообще другая лига, — признаю я, но тут же жалею об этом. Нет, я не собираюсь поддаваться тупым Золушкиным фантазиям. Я лучше этого.

— Тебе бы нормального качественного хуйца, — бросает Миа. — Сколько прошло с тех пор, как у тебя вообще что-то было?

Я могла бы возразить, что никто из нас не знает, насколько его «качество» на самом деле соответствует ожиданиям, но надо признать, что он буквально наполнил комнату своей энергией большого члена.

— К тому же, — продолжает Миа, — он заморочился, чтобы нарыть инфу про тебя. Это явно говорит о серьезном интересе. Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем он узнает о клубе, каким бы непрослеживаемым мы ни считали нашу работу там. Честно, не думаю, что он перестанет за тобой гоняться, так что, может, стоит дать ему то, что он хочет, пока не поздно.

— Да, мы живем на грани, — язвлю я. — Представляю, как все от зависти охуевают дома, в Шарлотте.

Но вдоль спины пробегает ледяной холодок.

Миа явно переосмысливает, что еще может всплыть из расследования Джакса Вона про меня, и, как водится, делится своими мыслями, повышая мой уровень тревоги до какого-то ебаного предела.

И всегда начинаю со скелетов в шкафу.

Мне совсем не нравится та жизнь, которой я живу с тех пор, как приехала в Нью-Йорк пять лет назад ради прослушивания в Джульярд. Тогда я стояла у здания, полная надежды и тревоги, почти как сегодня утром у башни V.C.. Я годами готовилась к тому прослушиванию и таскала их приглашение с собой, как талисман. Диета, на которую я себя посадила, была настоящим адом, а мои связки до сих пор болят после тех бесчеловечных тренировок.

Жизнь балерины — это работа на износ и жертвы. Кровь, пот и слезы.

Но я хотела этой жизни больше всего на свете. Танцы давали мне то, чего ничто другое не могло. До сегодняшнего дня. До встречи с Джаксом Воном.

Этот засранец вывел меня из себя, но в то же время разбудил что-то, что я считала давно похороненным. Что-то, чему я была бы ебанутой, если бы поддалась. Он ведь все равно в конце концов потеряет интерес и сольется, как это сделал Кэмден. В итоге он меня бросит.

Как и Джульярд, который позвал меня только для того, чтобы потом отказать на самом прослушивании.