Его нельзя любить. Сводные

Высоцкая Мария Николаевна

— Нету.

— Дрочишь ты волшебно.

Ника краснеет.

— Можно выражаться как-то иначе?

— Называю вещи своими именами. — Помедлив, добавляю: — Ты моя девушка, какой смысл стесняться? — поддеваю пальцами ее подбородок.

Заглядываю в глаза.

Они — настоящая вселенная. Моя личная. Уникальная. Неповторимая вселенная.

Ника шмыгает носом, пряча лицо у меня на плече, а потом говорит:

— Я схожу в душ, ладно?

Снова обнимаю. Не хочется ее отпускать.

Ощущение, что своим оргазмом она накинула на меня поводок. Блядь. Одна мысль, что сегодня она уйдет, повергает в ужас.

— Хочу составить тебе компанию, — целую в ключицу.

— Нет.

Ника мотает головой и сползает с кровати. Шлепает босыми ступнями по полу. Открывает дверь в ванной. Я все это слышу.

Перекатываюсь на спину, разваливаясь на кровати звездой.

Лежу и улыбаюсь как дурак.

Вывод, который приходит на ум после последних суток: когда нечего сказать — трахайтесь. Но так, чтобы прошибало на эмоции. Как по мне, после такого всплеска точно захочется выговориться. Родство душ и все дела…

Глава 32

Ника

Вчера Ян наблюдал за тем, как я сижу над унитазом, опустошая желудок. А сегодня дал клятву верности и довел до оргазма пальцами.

Оказывается, так бывает…

Без осуждений и отвращения. Бывает, несмотря на то, что всю жизнь меня убеждали в обратном!

Раньше мысль о том, что кто-то стянет с меня трусы, повергала в ужас. Раньше, но не сейчас. К тому же чисто технически трусы он с меня не снимал…

Упираюсь ладонями в края раковины. Дышу. Часто-часто.

Сердце все никак не может успокоиться после произошедшего. Ноги ватные. Мне так и хочется сползти к полу, чтобы отдышаться. Посидеть. Прийти в норму. Устаканить зашкаливающий пульс. Иначе я вот-вот схлопочу сердечную недостаточность.

Но вместо этого я продолжаю смотреть на себя в зеркало. Лохматая, глаза шальные. И кажется, блестят каким-то безумием.

Да! Я безумна.

Пальцы все еще липкие. Он кончил на мои руки, а потом я попробовала на вкус его сперму. Облизала палец, когда он на меня смотрел, и не сгорела со стыда!

Трогаю свои пылающие щеки, потому что до сих пор неловко. Как только додумалась и не умерла на месте? Не знаю. В моменте мне это казалось чем-то само собой разумеющимся. Не грязным и плохим. Нет, наоборот, чем-то интимным, тем, что может быть только между нами.

Что он обо мне подумал?

Ничего плохого. Дурочка! Ничего из того, что говорила тебе бабушка. Вряд ли в голове Яна вообще существуют такие мысли.

Для него секс — это удовольствие, а не нечто постыдное. Хотя чисто технически секса у нас еще не было.

Еще?

Но это случится.

Огладываю себя строгим взглядом. В зеркальном

отражении точно не я. Там какая-то голая девица в одних трусах. У нее на лбу написано, что она кайфует от происходящего. И возможно, не остановилась бы, зайди Ян чуть дальше.

Разве это я? Вот эта развратная девчонка — я?

Хохочу под шум бегущей из крана воды. Мою руки, лицо. Переступаю с ноги на ногу. В голове все еще мысли о поцелуях.

Я детально помню, как Ян трогал мою грудь, как целовал. Помню движения его пальцев и просто горю.

В моменте я не думала ни о чем. Такого еще никогда не случалось. Вся концентрация моего внимания сместилась лишь к поступательным движениям его пальцев. Даже его просьба себя потрогать не вызвала отрицания. Я просто делала, как он говорил, вот и все.

И мне было хорошо. Нам было хорошо.

Закрываю глаза, на мгновение представляю его член. Идеальный. Большой. Нереально приятный на ощупь.

Мамочки. Между ног печет.

Когда залезаю под душ, понимаю, что снова возбудилась. От мыслей!

Тщательно тру тело мочалкой. Выдавливаю на ладонь шампунь и распределяю его по волосам.

Когда мою голову, привычно закрываю глаза, напевая что-то себе под нос.

Ноги обдувает легкой прохладой, так, будто кто-то открыл дверь.

Распахиваю веки и на автомате прикрываю грудь.

Ян смотрит такими глазами, будто здесь и сейчас сожрать готов. Поджимаю губы, нервно переступаю с ноги на ногу.

Что, если он захочет продолжения? Что мне делать? Как это будет?

Гирш прижимается щекой к косяку и больше не шевелится. Смотрит.

Смываю с себя пену под его взглядом, жутко смущаясь.

Бортик переступаю с дрожью во всем теле.

Ян делает шаг мне навстречу. Помогает. Подхватывает на руки. Ему плевать, что я мокрая. Он так крепко прижимает меня к себе, не обращая внимания на стекающую с моих волос прямо ему на лицо воду.

Когда мои ступни касаются кафеля, тяну руку к полотенцу.

Ян нехотя отлепляется от меня, позволяя обмотаться большим белым полотенцем.

На нем только те самые шорты. Торс голый. Приклеиваюсь взглядом к рельефу, а когда добираюсь до глаз — тону.

— Я по делу заходил, — кладет ладонь мне на поясницу, и я приподнимаюсь на носочки.

— Какому?

— Отец позвонил. Тебя Ладка потеряла. Спрашивал, не в курсе ли я, куда ты могла деться.

— Она могла бы просто позвонить.

Говорю и застываю с открытым ртом. Все мои вещи остались в том доме.

— Телефон и сумка, все там… — теперь уже, потупив взгляд, смотрю в пол.

— Я заберу и привезу его тебе, сегодня.

— Спасибо.

Улыбаюсь, а у самой слезы в глазах.