Его пленённая леди
Шрифт:
Она подняла глаза и посмотрела на верхушки деревьев, почти лишённых листьев, которые резко выделялись на сером небе. Зима пришла. Мир вокруг неё умирал.
Нет, нет, это не так. Ничего, никто не умирает. Умер только папа. Только папа. Она должна быть сильной. Она едет домой. С ней всё будет в порядке. Она соберёт деньги и вернётся в Лондон. И на этот раз она отыщет Тори …
Говорят, пока дышу, – надеюсь.
Листья, багровые и золотые, медленно падали вниз и ложились в грязь. И вопросы, на которые не было ответов, не давали
Почему, папа, почему? Почему ты не сказал мне, что намереваешься сделать? Почему ты делал вид, будто веришь мне, и действовал за моей спиной?
Недомолвки, ложь, тайны – всю её жизнь. А теперь, когда важнее жизни для неё была правда, стало уже поздно. Знание ушло с отцом в могилу, и остались только вопросы.
Почему, папа, почему?
Дождь превратился в лёгкую морось и капал с полей её шляпы, но лицо оставалось сухим, плакать она уже не могла.
Когда в прошлый раз она приезжала домой, лето набирало силу, мир зеленел и был полон жизни. Сейчас летние цветы увяли, зима возвращалась, и всё умирало вокруг неё.
Нелл чувствовала болезненную пустоту в сердце. Скорее бы добраться до дома, там она смогла бы более ясно всё обдумать и решить, что делать дальше.
Она могла бы даже поспать …
Боже, если бы она не уснула в ту ночь. Она смогла бы, она бы обязательно остановила его, но она спала – и потеряла всё.
С тех пор она не могла спокойно спать. Она так устала.
Девушка заставила себя сесть прямо:
– Мы почти приехали, и у меня снова будут деньги, а с ними всё возможно, не так ли, Пятнашка?
Спаниель стукнул хвостом, поднялся и облизал лицо Нелл.
– Спасибо за доверие, – девушка погладила собаку. Что бы она делала без Пятнашки? Та стала большим утешением и верным другом.
Пятнашка, обрадовавшись вниманию, с интересом обнюхала новые перчатки. Она с такой надеждой посмотрел на Нелл, что та улыбнулась:
– Нет, эти перчатки не для тебя.
Пара жалобных коричневых глаз перемещалась с Нелл на перчатки и обратно, выражая непереносимое желание вперемежку с тоскливым упреком.
На этот раз Нелл рассмеялась:
– Да, я знаю, они пахнут восхитительно, но перчатки не для собак. Ага, смотри, вот и колокольня святого Иоанна. Через двадцать минут мы будем дома.
К удивлению Нелл, главные ворота оказались закрыты. Сколько она себя помнила, они никогда не закрывались. А сейчас цепи были пропущены через решётку и скреплены висячим замком. Озадаченная этим зрелищем, она пошла вдоль изгороди туда, где, как она помнила, находилась дыра в стене, образованная выпавшими камнями. Пятнашка прыгнула во двор сквозь дыру, и Нелл последовала за ней.
Она шла по подъездной дорожке. Дождь прекратился, но никого не было видно. Что–то не так. Чем ближе она подходила к дому, тем сильнее крепло это ощущение. Девушка поднялась по ступенькам и потянула за шнур
Нужно пойти к задней двери, по крайней мере, кухонная дверь никогда не закрывалась.
– Хм? Чем могу помочь?
Голос испугал её, и она, вздрогнув, обернулась. Вопрос задал мужчина, которого она никогда прежде не видела. Он был невысокого роста, лет тридцати, опрятно, даже несколько вычурно одетый в чёрные брюки и сюртук, зауженный в талии, с большими накладными плечами. Его редеющие тонкие волосы были зачёсаны вперёд в неудачной попытке подражать Бруту, в руке он держал портфель.
– Кто вы? – спросила она, он был похож на поверенного.
– Меня зовут мистер Педлингтон.
Он смерил её взглядом с головы до ног так, будто она была ничтожеством, и презрительно фыркнул:
– Здесь нет для тебя никакой работы.
Нелл знала, что выглядит довольно потрёпанной, ведь она много миль шла пешком, и потом ещё этот дождь и грязь.
– Я не ищу работу, – сказала она с улыбкой, – я здесь живу, мое имя Нелл Фреймор.
Его глаза широко распахнулись.
– Фреймор? – воскликнул он. – Вы имеете в виду – э, последний …
– Да, я его дочь.
Педлингтон выглядел смущённым.
– Я представляю компанию «Фрейзер и Шоу». – Он сделал паузу, как будто она должна узнать это название.
Она не узнала и ждала его объяснений.
Он прочистил горло:
– Никто не сказал вам?
– Сказал мне что?
– О, Боже, – он оттянул пальцем туго повязанный шейный платок.
Его поведение раздражало.
– Что мне нужно знать?
– Ох, этот дом, собственность.
– Да?
– Э–э, дом… – он делал беспорядочные жесты.
– Я знаю, чей это дом. В конце концов – он мой.
Он сглотнул:
– Нет, уже не ваш. Моя компания имеет поручение продать его.
– Продать? Вы не можете продать его, он мой. – Он, казалось, не понимал её, поэтому она добавила – Дом принадлежит мне.
– Боюсь, что нет… ваш отец… – Педлингтон колебался. – Он проиграл его в карты.
– Он не мог, – произнесла Нелл и, увидев, что поверенный собрался что–то пояснить, добавила: – конечно, я знаю, что он всегда проигрывал в карты и потерял почти всё, что имел, но этот дом он не мог проиграть, потому что он не принадлежал ему. Он отписал его мне несколько лет назад…
Её голос дрогнул. Педлингтон покачал головой.
– Всё законно, – объяснил он, – я сам видел документы. Права и на дом, и на землю принадлежат исключительно нашему клиенту.
Нелл изумленно смотрела на него некоторое время, потом её ноги подкосились, и она в смятении рухнула на верхнюю ступеньку.
– Значит, дом тоже потерян?
Папа проиграл её дом наряду со всем остальным? Он клялся, что документ на дом был на её имя. Ложь, всегда ложь.
– Да.
– Но куда же мне идти?