Его пленённая леди
Шрифт:
Так кто же она?
Она помедлила и сказала:
– Думаю, вы приехали за своими перчатками и шляпой.
– Нет, я …
Дверь в конюшню открылась шире.
– Мистер Морант, – позвал Педлингтон. Его голос гулко пронёсся по зданию. – Это животное… О, вот она. Я подожду вас здесь.
Гарри усмехнулся.
– Он боится вашей собаки, – сказал он Нелл.
– Она не кусается.
– Я знаю, пойдёмте, вызволим Педлингтона из беды.
– О, нет …
– Тоффи вы теперь не нужны, ей нужно побыть наедине со своим жеребёнком.
Гарри
После нескольких шагов она искоса взглянула на него:
– У вас болит нога?
Так происходило всегда, рано или поздно все спрашивали о его хромоте. Однако сейчас Гарри был удивлён своим ответом:
– Нет, я всегда хромал, сколько себя помню.
Обычно он говорил, что это военная рана. Людям было легче примириться с мыслью о благородном раненном воине, чем о калеке с детства.
Когда они достигли входа, собака бросилась к ним навстречу.
– Хорошая девочка. – Нелл подняла шарф и перчатки и отряхнула их. – Она всегда бегает за мной, если я не дам ей что–нибудь охранять, а я не хотела чтобы она находилась рядом с Тоффи, пока та жеребится.
Затем она сняла плащ и шляпу с колышка и протянула ему шляпу и перчатки.
– Спасибо, что дали их мне, они согрели меня больше, чем вы думаете.
Гарри неохотно взял вещи, он не знал, что сказать. Ему хотелось, чтобы она оставила их себе, хотя это было глупо. Они ей уже не нужны, кроме того, и шляпа, и перчатки были слишком большие для неё.
Нелл взяла поводок и закрепила его на шее собаки, затем вышла из конюшни во двор.
– Всё закрыто на замки… – Педлингтон замолчал, уставившись на женщину.
– Это… – начал Гарри.
– Я знаю, это леди Элен Фреймор, – произнёс агент не особенно радостным голосом.
Леди Элен Фреймор? Гарри моргнул. Фрейморы – это фамилия графов Дентон. Он видел это имя на документах на поместье. Он уставился на женщину.
«Просто Нелл» была леди Элен Фреймор?
Женщина, которая путешествовала на телеге, свесив с неё грязные ноги, женщина, которая умело приняла роды кобылы, была дочерью графа? Это какая–то ошибка.
– Леди Элен, вы знаете, что не должны здесь находиться, – сказал Педлингтон голосом, выражающим одновременно жалость и раздражение. Он кинул на Гарри озадаченный взгляд, затем тихо продолжил:
– Вы не можете здесь оставаться. Дом пустовал месяцами, и у меня есть указания продать его пустым.
Он сделал ударение на слове «пустым».
– Я понимаю, мистер Педлингтон, – ответила она холодно. – И я уже собиралась уезжать, но кобыла оказалась в беде.
– Кобыла?
– Да, она уже слишком стара, чтобы иметь жеребёнка, и так случилось, что плод находился в неправильном положении. И мать, и дитя могли умереть, если бы я не развернула жеребёнка в матке.
– Леди Элен, пожалуйста! – запротестовал агент, побагровев от смущения. –
Она задумчиво посмотрела на него:
– Да, но я знаю. Никогда не понимала, почему женщины не должны знать об этом, ведь, в конце концов, это их…
– Леди Элен! – поверенный кинул на Гарри испуганный взгляд.
Она вздохнула, но пощадила его чувствительность.
– Кобыла когда–то принадлежала мне, поэтому её благополучие меня волнует.
– Но теперь она не принадлежит вам, – ответил поверенный раздражённо и добавил: – Я настаиваю, чтобы вы удалились, леди Элен.
– Конечно, – сказала она гордо. – Я должна была уехать сегодня утром, но …
– Вот и уезжайте, пожалуйста. Животные – не ваше дело. Они все равно будут проданы.
Её бледное лицо вспыхнуло.
– Вы не должны трогать её! Она только что ожеребилась, а погода становится всё холоднее. Жеребёнка следует …
– Это не ваше де…
– Я покупаю их обоих, – прервал их разговор Гарри.
Оба спорщика уставились на него.
– Вы? – произнесла Нелл.
Он кивнул.
– И обещаю, я буду хорошо заботиться о них.
Он протянул руку. Она взяла её. Её рукопожатие было слишком решительным для леди. Он почувствовал её запах: мыло, лошадь, свежее сено и тёплая сладкая женщина. Один рывок – и он притянет её в свои объятия, попробует на вкус эти мягкие губы …
О чём он думает? Гарри подавил возбуждение. Он даже не знает её.
Но определённо желает, леди она или нет.
– Спасибо, – она улыбнулась ему проникновенной сияющей улыбкой, которая ослепила его тогда в лесу.
Его тело напряглось, а мозг перестал работать.
И ни одного слова не осталось в его голове.
– Мистер Морант, я не могу позволить остаться здесь какому–либо животному, – ворвался голос Педлингтона в его сознание. – Её нужно удалить из конюшни. Мистер Морант? Леди Элен? Я действительно на этом настаиваю.
Голос звучал раздражающе, Гарри хотелось отмахнуться от него, как от москита.
– И, леди Элен, я также настаиваю, чтобы вы оставили Фермин–Корт. Я оповестил вас более недели назад, что он больше не принадлежит вашей семье, а вы безобразно проигнорировали мои указания. Более того, я даже могу сказать, вы нарушаете права частного …
Она вырвала руку из хватки Гарри и повернулась к поверенному.
– Как вы смеете говорить так! Семья моей матери владела Фермин–Кортом сотни лет, и у меня есть определённые обязательства по отношению к этому поместью, которые, – она сделала презрительный жест, – ваши бумаги не учитывают. Но мой багаж уже упакован, и я готова к отъезду, а поскольку моя кобыла теперь пристроена, я уеду сегодня до конца дня.
– Вы уже говорили это прежде, – сказал агент мрачно, – и всё ещё …
– Вы боитесь, что я буду слоняться тут, как пёс лудильщика, смущая новых владельцев? – Вспыхнула она сердито. – Вам следует …