Его покорная невеста

Щабельник Виктория

— Когда вы убьете Кайдена? — резко закончила я. В глоссе прорезались истеричные нотки, хотя я пыталась себя контролировать.

— Твоя вера в мои силы окрыляет, — сухо улыбнулся Император.

— Дело не в вере. Вы сильны, опытны, и способны победить.

— По-твоему, я должен за это извиняться? — Алессандро выгнул бровь, став внезапно отстраненным, высокомерным и пугающим. Я боялась за жизни близнецов. Как будто потеряв их я потеряю важную часть моей собственной души. Но любая попытка их спасти с моей стороны воспринимается Императором как покушение на его законную добычу. И тут еще можно поспорить, кого из

нас он считает таковой.

Император оказался очень близко, меня окутало жаром его тела, хотя он не выглядел охваченным лихорадкой. Скорее, недовольным тем, куда повернулся наш разговор. Инстинкты кричали мне бежать без оглядки. Разум убеждал принять то, что неизбежно. А тело…

Тело налилось слабостью, когда Алессандро дотронулся пальцами до моей щеки, убрали пряди волос с моего лица.

— Как я это сделаю? — повторил мой вопрос Император, подаваясь ближе и почти касаясь губами моих губ, — медленно, бережно и очень нежно.

Глава 11

Ольран потрясал своими масштабами и красотой, как и уходящие за горизонт небоскребы, несметные потоки транспорта и Императорский дворец, представляющий собой массивное строгое здание с колоннадами. Его центральная часть была украшена большим балконом, над которым возвышалась статуя Карающего — древнего божества, которому когда-то поклонялись аборигены. Фасад был облицован черным мрамором. Дворец состоял из нескольких корпусов: резиденции Императора, зала Карающего и Большого совета.

Я отошла от окна, за несколько недель вынужденного путешествия слегка отвыкнув от городского ритма жизни. К слову ритм Ольрана был несравним с тихой однообразной жизнью обитателей моей родной планеты. Было непривычно и… утомительно.

Мира развешивала мой нехитрый гардероб, а Сола готовила ванну. Они постоянно были у меня на виду, рядом, не отходя ни на шаг. С тех пор, как три дня назад, ночью, Император проник в мою спальню и сообщил, как именно планирует разорвать мою связь с другим мужчиной. В ту ночь он ограничился лишь словами и долгим поцелуем. Затем, он приходил снова, и снова. Дожидался, когда я усну, а затем появлялся, садился рядом со мной и… ничего. Он просто сидел и смотрел на меня в полнейшей тишине, а я следила за своим дыханием и старалась ничем не выдать того, что не сплю. И каждую ночь ждала его визита с затаенным страхом. Мне нужно было знать — зачем все это? Хотя в глубине души, казалось, что я все знаю. Он приручал меня, медленно, терпеливо, как пугливого зверька, приручал к своим рукам, губам, своему присутствию. Означало ли это, что он, вопреки собственным словам, не слишком доверял нашей возможной будущей связи, и планировал строить отношения на чем-то другом? За эти дни мне в голову часто приходила мысль — а вдруг действия Императора имеют смысл? В каком-то его жутком понимании? Вдруг то родство душ, симпатия и близость, которые я ощущаю к Кайдену всего лишь последствия связи. И мои чувства искусственны и фальшивы? Я допускала эту мысль, и сама ее пугалась. Но в то же время… Так было бы гораздо проще — ничего не ощущать к мужчине, с которым у меня нет будущего. К чему тешить себя напрасными иллюзиями?

Наверное, именно в один из моментов моего душевного раздирая, я приняла решение — во что бы то ни стало попытаться спасти близнецов. Если понадобится — умолять Императора сохранить им жизнь. Потому что можно исправить

все, кроме смерти. Хотя, учитывая, что я теперь некромант, и это утверждение можно было бы оспорить.

— Ванна готова, баронесса, — здесь, во дворце обе девушки перешли на официальный тон, исчезла легкость в общении, которая возникла между нами за время полета. Нет, мы не стали подругами, и дружбы между нами не зародилось, но иногда было достаточно мимолетной улыбки, пожелания доброго утра или хорошего дня.

Я понимала, что не стоит привязываться к тому, кто вынужден рисковать из-за меня своей жизнью. Понимала, и каждый раз давила в себе любые эмоции и симпатии.

Ванну приняла быстро, все еще помня свой горький опыт на корабле. Мне придется долго привыкать, чтобы начать доверять этим стенам и людям, что меня окружают. Возможно, этого не произойдет никогда.

Я вошла в спальню, запахивая на груди черный шелковый халат, когда в дверь, отделяющую спальню от гостиной постучались. Сола подошла ближе, просканировала визитера и позволила ему войти.

— Ваше Величество, — низко склонилась девушка перед Императором. Реверанс в халате получился не очень, но следуя этикету, мне пришлось на это пойти. Когда выпрямилась, перехватила ироничную улыбку своего жениха. И спустя несколько секунд мы с ним остались наедине. Девушки, повинуясь его приказу, молча нас покинули.

— Добрый вечер, моя дорогая, — Алессандро подошел и склонился к моей руке. Формальное приветствие, ничего более, — тебя устраивают твои комнаты?

— Благодарю, Ваше Величество, они полностью соответствуют моему вкусу.

— Рад, — Алессандро снова улыбнулся и усадил меня в кресло, заняв место напротив, — а у меня есть для тебя подарок. Впрочем, должен извиниться, что начал именно с него, игнорируя негласные правила ухаживания. Наверное, просто побоялся, что ничто иное от меня ты принять не захочешь.

— Негласные правила? — растерянно переспросила я.

— Невестам дарят цветы, сладости, драгоценности. Все то, что вызывает на их губах улыбку и пробуждает симпатию к будущему супругу.

— И что же в таком случае решили подарить мне вы?

Император извлек и кармана военного камзола простую черную коробочку и позволил мне ее открыть. А открыв, я с изумлением увидела на черном бархате клинок — точнее, клык, который я добыла в бою с бархузом. Только теперь его было трудно узнать в этом колюще-режущем оружии с коротким изогнутым двулезвийным клинком и рукоятью из сартора с выпуклостями для удобного захвата. Рукоять была украшена огромным, по сравнению с размерами кинжала, ярко-синим камнем, в котором я узнала корунд.

— Под цвет твоих глаз, — произнес Император, — камень способен поглотить направленную магическую атаку.

— Благодарю, — глядя на оружие, ответила я. Почему-то поднимать взгляд на Императора я не решалась.

— Это я должен тебя поблагодарить, — Алессандро взял меня за руку и легонько сжал, — за всю мою жизнь никто не встал рядом со мной спина к спине против моих врагов практически безоружным. У меня есть советники, солдаты, была личная гвардия. Но за их преданность я поручиться не могу. Но тебе я верю. Верю, что ты не предашь и не ударишь в спину.

Император встал и стремительно покинул мою комнату. А я сидела и отрешенно смотрела на клинок, чувствуя, как из глаз почему-то текут слезы.