Его самая темная страсть
Шрифт:
Ее грудь быстро поднималась и опускалась, от нее исходил жар. Она вцепилась пальцами в свободную ткань рубашки и сжала ее.
— Круус, — тихо произнесла она.
Не сводя с нее глаз, он придвинулся ближе и скользнул тонким завитком тени по бедру.
— Позволь мне войти, Софи, — прошептал он ей на ухо.
Она ахнула и резко вскочила. Стул с грохотом заскользил по половицам, едва не опрокинувшись. Софи, пошатнулась, выставив руку, чтобы ухватиться за перила крыльца. Несколько мгновений она смотрела на него широко распахнутыми глазами и дрожала. Она боялась Крууса? Или того, как него реагировала?
Схватив
Ее внезапное бегство застало его врасплох. Он двинулся за ней, протиснувшись, когда сетчатая дверь захлопнулась, но натолкнулся на невидимый барьер на пороге. Софи, придерживая коробку, дотянулась до входной двери и уже собиралась закрыть ее, но вдруг остановилась, когда их взгляды встретились.
— Впусти меня, Софи, — повторил он хриплым от желания голосом. Он хотел прикоснуться к ней, попробовать ее на вкус. Он нуждался в ней всей.
Она покачала головой.
— Я не могу.
Прежде чем он успел спросить почему, она захлопнула дверь. Раздался тихий удар, когда она прислонилась к ней с другой стороны.
— Пока нет, — прошептала она.
Круус провел ладонью по двери, его тени беспомощно скользили по крашеному дереву, жаждущие, стремящиеся к ней. На миг ему даже показалось, что он почувствовал ее тепло через преграду.
Даже когда он обладал своим физическим телом, он никого никогда не желал так сильно, как Джозефину Дэвис. Его связь с королевой, неземной и невероятно красивой, была всего лишь развлечением и проявлением любопытства. Несмотря на ее могущество, его влечение к ней было минимальным. Их объединение было скорее взаимовыгодным соглашением. Но очарование Софи обладало силой, которую он не мог игнорировать.
Она тоже хотела его, но сдерживалась по причинам, которые он не мог до конца понять. Находиться рядом с ней, с этим знанием, было невыносимо. Мучительнее любого проклятия, которое могла бы наложить королева.
Круус больше не мог отрицать правду, он жаждал Софи гораздо сильнее, чем желал освободиться от проклятия.
Глава 9
Софи в сотый раз сменила позу. Как бы она ни лежала, ей не удавалось устроиться достаточно удобно, чтобы заснуть. Матрас казался то бугристым, то чересчур жестким, то чрезмерно мягким. Подушка либо казалась плоской, как доска, либо была так набита, что выгибала шею под неестественным углом. Стоило устроить руки, как в ногах тут же появлялось беспокойное покалывание.
И она знала, почему.
Она была возбуждена.
Кожа горела и была чересчур чувствительной. Грудь налилась тяжестью, соски напряглись, а между ног ощущалась влажная, неумолимая жажда. Она тосковала по прохладному прикосновению теневых рук, по их успокаивающей ласке.
Плюхнувшись на спину, Софи уперлась руками в бока и уставилась в потолок.
Кого я обманываю? Я даже не устала.
После побега с крыльца она наскоро поужинала, приняла душ, налила воду и положила корм в коробку для кролика — все, как обычно. Затем легла спать. Это был самый безопасный, логичный шаг. Ей оставалось
Но с того самого момента, как она улеглась, ее разум вновь и вновь возвращался к ощущениям теней на ее коже. Его хриплый, гортанный голос эхом звучал в голове:
Впусти меня.
Слишком рано. История про Тайлера и ад, через который она прошла, напомнили ей, что раны еще не затянулись. Они покрылись коркой, но она сорвала струпья, позволив боли вернуться.
Несмотря на это, она хотела впустить Крууса.
Почему я этого не сделала?
Я… не в себе, когда он рядом. Я чувствую слишком многое. Он искушает, будоражит, поглощает меня. А если он тоже попытается мной управлять?
Нет. Я все контролирую. Он отдал мне власть над собой.
Но насколько сильным контролем она обладала на самом деле? Насколько абсолютным он был?
Клялась она или нет, она верила, что Круус никогда не причинит ей вреда, особенно после того, как увидела его реакцию, когда он подумал, что кровь на рубашке была ее. Но высшая, наиболее рациональная часть разума говорила, что глупо доверять ему. К этому моменту она уже должна была это понимать. И все же…
Что-то внутри нее, что-то более глубокое и значимое, чем сознание и подсознание, с самого начала воспринимало присутствие Крууса как утешение. То, кем он был, пугало ее, то, что он мог сделать, тревожило, но она не боялась его. Он был бальзамом для ее израненной души.
Она закрыла глаза, пытаясь игнорировать требования своего тела, и напряглась в поисках забвения сном. Когда она обратила свой разум к мирским вещам, мысли просто вернулись к Круусу.
Застонав, Софи сбросила одеяло. Прохладный воздух коснулся обнаженной кожи ее ног. Этого было недостаточно — этого никогда не будет достаточно, потому что это был не он. Она закрыла глаза и, наконец, уступила своим желаниям.
Она подняла руки, положила их на груди и сжала, проводя пальцами по соскам сквозь ночную рубашку. Это ощущение было всего лишь шепотом, плохой заменой тому, чего она действительно жаждала. Она нуждалась в большем.
Закусив губу, Софи задрала подол ночной рубашки до бедер, положила ладонь на живот и скользнула рукой под пояс нижнего белья. Пальцы погрузились во влажный жар лона. Она прижала кончик пальца к клитору и водила им медленными кругами. Ее дыхание участилось, а удовольствие неуклонно росло.
Она ускорила темп.
Оргазм был коротким и стремительным. Она ахнула, зажмурилась и сжала бедра от этого ощущения. Хотя дыхание было прерывистым, она чувствовала себя такой же неудовлетворенной, как и раньше. Если уж на то пошло, ее возбуждение только возросло. Лоно пульсировало, влажное и…
Пустое.
Весь этот акт казался пустым, лишенным эмоций, смысла.
Я могу исполнить твои желания.
Ее глаза резко открылись. Она слышала Крууса или это разыгравшееся воображение?