Его сбежавшая Принцесса
Шрифт:
Дети повели нас по деревне, не прекращая расспросы про город, про замок. Мы с Эдом рассказали, каков замок изнутри. Рассказали про башню Звездочета. Рассказали про сады и мосты в королевском парке, про рынок. Потом Эд стал говорить и о других землях, и о Литвудском королевстве.
— Это оттуда принц Август, — спросил один из мальчишек.
— Оттуда, — согласился Эд.
— Ты видел его?
— Кого? Принца Августа?
— Да!
Эд помялся, а потом кивнул.
— И какой он? — спрашивали дети, —
— Как я могу судить, — пожал плечами Эд, — я же не видел принцессу.
— Я видела, — подала голос я.
— Она такая же красивая, как на портрете? — спросили дети, — у нас висят портреты на площади. Портреты всех королей, королев, принцесс.
— Нет, картина все переврала, — ответила я, — у принцессы Македонии другой разрез глаз и другие брови, но она очень красивая, и умная, и смелая. Настоящая принцесса!
— Умная? — покачали головой дети, — это плохо.
— Почему плохо?
— Нельзя, чтобы она была умнее жениха!
— Принц Август тоже умен, — сказал Эд, — и не только умен. Важнее то, что он еще и находчив. И честен. Для принца же важно быть честным?
Дети закивали.
— И тем не менее ваш честный принц не приехал на свадьбу, — сказала я.
— И к лучшему, ты ведь слышала, как мы говорили о планах Звездочета?
Конечно, слышала. Точно — точно, этот негодяй планировал через меня получить доступ в Литвудское Королевство, потом, оставшись последним наследником по крови, занять трон, потом убить моего муженька и жениться на мне, становясь в очередь за наследством и в нашей Колларии. Неужели принц это предусмотрел и специально не явился на свадьбу?
Послышался шум.
— Казнь, — пояснил мальчик с ежиком на голове.
— Дурак ты, не казнь, а суд! Казнь будет завтра! — ответил ему другой.
— Кого судят? — серьезно спросил Эд, и мы подошли ближе.
— Я не виновата! — кричала маленькая рыжеволосая женщина, прикованная к столбу, — Бог свидетель, я не виновата!
— Это не то, что надо смотреть детям, — шепнула я Эду на ухо.
— Это всего лишь суд, — ответил Эд, — и дети все равно бы его увидели.
— Это жестоко, — не согласилась я, — пойдемте.
И тут я увидела побелевшее лицо рыжеволосого мальчишки. Он стоял, не шевелясь.
— Мама, — выдохнул мальчик.
— Мама?
Мы с Эдом вместе обернулись на вопящую женщину. Рядом с ней стоял высокий мужчина в черном плаще с капюшоном и зачитывал приговор:
— Властью, данной мне самим королем Роном Четвертым. Я — королевский инквизитор, посланный сюда исполнять свой долг, объявляю эту порочную женщину виновной в совершении…
— Я не виновата!
— Женщина, помолчите! — бросил инквизитор, — властью, данной мне его величеством, присуждаю вас к заточению в подземелье на, — заглянул в бумаги, —
Рыжий мальчишка вздрогнул. Я обняла беднягу. Прижала к себе крепко — крепко. Мы смотрели дальше.
— Ваше имущество конфискуется, — продолжал Инквизитор, — а дети передадутся приюту трех дубов.
— У меня один сын! — кричала женщина, — отправьте его моей родственнице! У меня в столице есть родственница, она работает во дворце, напишите письмо двоюродной сестре…
— Приют трех дубов? — зашептали сзади, — это же в северном городе, до туда ехать две недели!
— Вы не можете! — кричала женщина, — не можете отправить Пига туда!
— Всех отправляют и его отправим, — отрезал инквизитор.
— Это все та леди в белом, — кричала женщина, — она вонзила нож! Это призрак! Призрак подставил меня!
— Совсем тронулась умом, — рассмеялся инквизитор, — призраков не существует. Бывают же такие глупые, суеверные люди…
Инквизитор махнул рукой, и рыжеволосую женщину увели. Суд окончен.
— В чем обвиняют твою мать? — спросил Эд у мальчика.
— Приют трех дубов, — плакал ребенок, — я останусь один. А моя мама…
Эд положил руки ребенку на плечи, посмотрел серьезно. Глаза в глаза.
— Отвечай, — сказал он, — в чем ее обвиняют?
— Убийство, — ответил за него паренек постарше, — говорят, она убила жену старосты. Заманила ее ночью в лес, да и ножом в сердце. Крови, говорят было…
Рыжий мальчишка заплакал.
— Ну, иди сюда, — сказала я, обнимая малыша, — все будет хорошо. Все будет хорошо.
Посмотрела на Эда.
— Расскажи подробнее, что случилось, — потребовал он у мальчишки.
— Я был там, мы все были, как раз возвращались с речки и слышали разговор, — сказал малец, — к Пигиной мамке пришла жена старосты и попросила о чем — то, потом они долго ругались, поэтому Пиг у нас переночевал, да, Пиг?
Рыжий мальчишка чуть успокоился, вытер нос рукавом и кивнул.
— Вот. А на утро уже прошел слух, что мамку его арестовали. А суд вы и сами слышали.
Вряд ли то, что мы слышали можно назвать судом. Несчастной женщине просто зачитали приговор. И сразу смертный.
— Эд, — шепнула я, — та женщина невиновна, я чувствую, она невиновна. Не стала бы мать идти на убийство. Тем более на убийство жены старосты. Она бы не рискнула сыном.
Эд молчал. Дети молчали тоже. Я — то думала, никто не услышал мой шепот… но они услышали все. И смотрели на нас, как на последнюю надежду.
— Эд, — я толкнула его в плечо, — Аника рассказывала, ты помог ей отомстить. Она говорила, вы вершите правосудие.
Эд повернул на меня голову и хитро улыбнулся. Для него все было игрой. Женщину собирались казнить, а для него все — игра. Я не понимала.