Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1
Шрифт:
Если честно, предложение Стаса застало меня врасплох. Я не был уверен, что с моим невысоким ростом и короткими руками, справлюсь с этой задачей.
— Не знаю, как у меня это получится, но попробовать можно, — пожав плечами, ответил я.
Мне на плечи тут же водрузили гитару, подтянули ремень и вручили медиатор. Я немного примерился к грифу, поудобнее перехватил инструмент и попробовал сыграть простейшую блюзовую гамму. Вышло не то чтобы совсем уж хорошо, но и отвратительной мою игру назвать было нельзя.
— Можем начинать, — после этой небольшой разминки
Барабанщик отбил ритм, заиграла гитара Стаса и я подхватил ее соло-партией вступления. Поначалу все шло не очень гладко. Я был несколько напряжен из-за этого совершенно неожиданного поворота событий и ошибся с парой-тройкой нот. Однако, когда дело дошло до проигрыша в конце четвертого куплета я уже так освоился с гитарой, что отыграл вполне сносно и под конец даже вошел в какой-то раж.
По мере того, как я играл, улыбка на лице Стаса становилась все шире. Мне показалось, что в такие моменты он забывает обо всех своих невзгодах и становится по-настоящему счастливым.
И тут меня осенила одна идея. Реализовать ее было довольно сложно, но попробовать стоило.
И вот, когда мы закончили с «Ночной птицей», я сделал небольшую паузу, вдохнул поглубже, расслабился и, постаравшись поймать настроение будущей взрывной композиции, начал играть.
Я, знаете ли, одно время был фанатом Чака Берри, а также очень любил фильм «Назад в будущее», который, к слову говоря, уже был снят и должен был выйти на американские экраны в следующем месяце. Ну и, конечно же, я вдруг на мгновение почувствовал себя этаким Марти МакФлаем, попавшим в прошлое. А после этого не спеть знаменитую песню «Johnny B. Goode» я просто не мог. Помню, как терпеливо и упрямо разучивал я ее на протяжении трех месяцев, а потом еще столько же оттачивал технику, пока пальцы сами собой не стали свободно и легко летать по грифу.
И это стоило того. У парней просто глаза на лоб полезли. Первый очухался Андрюха и поддержал меня партией ударников. Глядя на него, подключились Стас и Леха. В этот момент я забыл про свой возраст и недостатки телосложения. Конечно, пинать дорогую аппаратуру, громить гитару и кататься по полу я не стал, но в остальном выложился по полной программе.
В это время Саня, который был не при делах, ошарашенно плюхнулся на диван и, абсолютно не контролируя себя от нахлынувших эмоций, открыл флягу Стаса и сделал большой глоток. Его сморщившееся на миг лицо не оставило у меня никаких со мнений по поводу ее содержимого. Саня сразу повеселел и, отложив флягу, начал бешено отстукивать ритм по поверхности стола.
Глянув на него, я широко улыбнулся и еще с большей энергией принялся играть финальное соло. Все участники группы были на кураже и отыгрывали свои партии так зажигательно, что, кажется, в комнате стал наэлектризован даже воздух.
Когда затихли последние аккорды, я услышал удивленный Санин возглас:
— Что это, нахрен, только что было, мать вашу?!
В репетиционной на пару мгновений повисла полная тишина. Все изумленно смотрели на меня.
— Егор, ты кто такой, черт тя дери? Инопланетянин? Электроник?
— Ты мне пообещал, что вопросов задавать не будешь. — Я поставил гитару на стойку, вытер вспотевший лоб и повернулся к такому же взмокшему барабанщику. — Андрюх, дай попить. В горле пересохло.
Стас покорно развел руками, признавая, что был неправ. Он подошел к Андрею, взял у него флягу с водой и протянул мне.
— Держи, маэстро, — съерничал он.
Я взял фляжку, уселся на диван рядом с Саней и сделал несколько больших глотков.
— Давненько я так не отрывался, — довольно ответил я, вытирая губы.
— Сказал одиннадцатилетний пацан. — Стас удивленно покачал головой и взял со стола свою фляжку. — Вот теперь точно есть повод выпить. Это было нереально круто! — Он сделал большой глоток, сморщился и протянул флягу мне.
— Не, Стас, спасибо. Мне и без этого хорошо, — покачал я головой.
Он пожал плечами и передал флягу Андрею, не сводя с меня весьма заинтересованного взгляда.
— Слушай, Егор, а ты не хочешь с нами выступить? Здесь в ДК. Мероприятие будет в эту субботу. Вопросы с администрацией я улажу. Это твоя переигровка Чака Берри просто чума. Она реально весь зал взорвет.
У меня даже челюсть отвалилась.
— Стас, ты уверен? — изумленно спросил я. — Детским голоском — Чака Берри? Это же классика! Я, конечно, не против. И очень даже хочу…
— Ну вот и все! Решено! — Восторженно перебил меня Стас. — Главное, что ты хочешь, а остальное все ерунда! Это будет событие! О нем будут говорить, вот увидишь. Ты станешь знаменитым на весь район. Офигеть! Мне бы так играть в одиннадцать. Да я бы за это все отдал!
Он взял у Сани флягу, которая прошла по кругу и сделал еще один глоток.
— Парни, только теперь репетиции каждый день. — Он оглядел всех вопросительным взглядом и, получив молчаливое согласие участников группы, удовлетворенно кивнул. — Ровно в три, как сегодня. У нас есть четыре дня, и это капец как мало. Но надо успеть. Следующее выступление только через месяц. Так долго я ждать не хочу.
Вот так незатейливо и совершенно неожиданно для себя я стал участником группы «Контуженные логопеды». Я боялся, что Санька будет на меня в обиде. Ведь я, хоть и на одну песню, но потеснил его роль соло-гитариста. Но, похоже, он был совсем не против. Наоборот, после небольшой передышки он всучил мне гитару и нетерпеливо сказал:
— Егорыч, будь другом, покажи, как ее играть.
— Не-не-не, Сань, — тут же возразил Стас. — У нас есть еще полчаса. И это время мы потратим на репетицию новой песни. А если Егор сегодня будет у школы, там его и попросишь показать.
— А мне что в это время прикажешь делать? — буркнул Саня.
Стас вырвал листок из лежащей на столе тетради и положил его перед временно отстраненным от дел соло-гитаристом.
— Смотри внимательней за игрой Егора и набрасывай партитуру, — ответил он Саньке — Что не уловишь, потом он тебе покажет. Делов-то.