Егор Смирнов: каникулы в СССР. Том 1

Юрич Валерий

— На вырост, — довольно ответил отец, словно прочитав мои мысли.

— Обалдеть! Спасибо, пап! — Я взглянул на себя в зеркало, на автомате прикрыл шею и грудь левой рукой, а правой, в которой держал куботан, нанес несколько тренировочных ударов. — Как ты… — я хотел сказать: «узнал», но вовремя себя одернул, — классно его сделал. Ну теперь Никитин у меня попляшет, если вздумает на меня напасть. Кстати, ему кто-то руку сломал. Участковый заходил, про тебя спрашивал. Мы с мамой сказали, что ты вчера у тети Гели был. — Я внимательно посмотрел на отца.

— Скоро допрыгается, еще и ногу сломает, — нахмурившись ответил отец.

Но потом лицо его разгладилось, и он потрепал меня по плечу. — Как это ты так ловко им орудуешь? Будто уже тренировался где? — И он вопросительно посмотрел на меня.

— У Сереги Сомова отец из Ашхабада видеомагнитофон привез. Мы фильм какой-то смотрели. Название не помню. Там дядька так же делал, только ножом. Вот я и запомнил, — нагло и бессовестно соврал я, надеясь, что к этому времени действительно появились бытовые видеомагнитофоны «Электроника».

Помню, в начале девяностых у меня был такой. С откидывающимся верхним подкассетником. А первой кассетой я тогда купил «Терминатора», ну а потом, конечно же, «Назад в будущее». Страсть, как люблю фильмы про попаданцев в прошлое. А вот теперь и самого угораздило.

— Значит, видеомагнитофон, говоришь? Ну-ну. — Было ясно, что отец мне ни на йоту не поверил. Мне кажется, для него было очевидно, что такая техника достигается только упорными тренировками. Но дальше допытываться он не стал. — Поосторожнее с ним. Таким и убить можно, если не туда ударишь. Но, сдается мне, ты и без меня это знаешь. — Отец пристально посмотрел на меня, потом озадаченно покачал головой и пробормотал себе под нос: — Фильмов он, видите ли, насмотрелся. — Сказав это, он скрылся за дверью своей комнаты.

Я быстро закинул свое новое оружие в карман и, пока отец меня еще чем-нибудь не озадачил, надел кеды и выскочил в подъезд. Надо было повидаться со своими друзьями и узнать, не случилось ли чего, пока я был на репетиции.

Во дворе никого из моей компании я не обнаружил. Зато столкнулся с Орешкиным и Славкой Михайловым. Они устроились на лавочке у соседнего подъезда, и играли в карты, судя по всему, в «очко». Заметив меня, Орешкин злобно сверкнул в мою сторону глазами. Однако говорить мне что-то или уж тем более делать какие-то движения в мою сторону он не рискнул. Видок у него был не очень: сломанный нос и синеющие под глазами фингалы окончательно портили его и без этого довольно мерзкую физиономию.

Нормально его приложил Никитин. Интересно, как будут дальше развиваться их взаимоотношения? Ведь получается, что Орешкин, пусть даже и опосредованно, через родителей, сдал милиции информацию о произошедшей потасовке. С Михайловым он пока ладит. Но это пока. Похоже, что тот еще просто не в курсе его излишней болтливости. Однако, когда Никитина выпишут из больницы и он вернется домой, все может резко поменяться.

Если он, конечно, с подачи нашего участкового в спецшколу открытого или даже закрытого типа не загремит. Но в последнюю отправляют только после совершения тяжкого преступления, так что это вряд ли. Однако плюс состоял в том, что для отправки в такую школу не требовалось решения суда. Достаточно было вердикта комиссии по делам несовершеннолетних. И если Никитина даже в открытую спецшколу отправят с возможностью приезжать домой на выходные, то это только до очередного нарушения, а дальше уже и закрытая не за горами, которая почти то же самое, что колония. Возможно, именно на это и надеялся

Орешкин, иначе бы дома сидел и не высовывался.

Я прошел мимо них, не обращая особого внимания на упершийся в меня злобный взгляд. То обстоятельство, что Орешкин ограничился только этим, недвусмысленно намекало, что урок он усвоил. По крайней мере на данный момент.

Не найдя никого из друзей во дворе, я направился в сторону Серегиной сарайки. Надо было проверить этот вариант. Однако до нее я так и не дошел. Миновав очередной поворот, я увидел открытую дверь гаража Мишки Борисова, как, в общем-то, и его самого. А рядом с ним стоял Серега Сабуров. Они озадаченно смотрели на самый что ни на есть настоящий мопед. Это была Мишкина Рига-16. И с ней были связаны одни из самых незабываемых воспоминаний моего детства.

А еще я знал все слабые места этого мопеда. И похоже, что это знание мне сейчас пригодится. Я подошел к гаражу и с улыбкой глянул на кислые лица друзей.

— Привет, пацаны! Что, не заводится? — бодро спросил я.

Мишка еще раз подошел к мопеду, подергал заслонку и, включив зажигание, начал бешено дергать пусковую педаль. Двигатель хрипел, плевался, возмущенно фырчал, но запускаться ни в какую не хотел. Мишка чертыхнулся и, тяжело дыша, прекратил бесполезные попытки.

— Ну кто ж так делает, Миш? С ним надо понежнее, с умом. Давай-ка я попробую.

— Да пожалуйста! — раздраженно ответил Мишка и отошел в сторону.

Я подошел к мопеду и первым делом выкрутил свечу зажигания.

— Посмотри, ты ж ее всю залил, — с улыбкой сказал я, показывая влажный конец свечи. — Теперь надо немного подождать, чтобы топливо испарилось из цилиндра. Дай мне тряпку. Только чистую.

Мишка удивленно посмотрел на свечу, потом на меня, но спорить не стал. Сбегав в гараж, он принес чистую ветошь. Я протер ей свечу, очистил ее от копоти и отложил пока в сторону. После этого завернул до упора винт качества горючей смеси, а затем выкрутил его на один оборот. Подождав еще немного, чтобы топливо уж точно испарилось из цилиндра, я вернул свечу на место и накинул не нее колпак.

Ну а теперь приступаем к главному. Для начала я прикрыл воздушную заслонку и три раза несильно нажал на пусковую педаль, чтобы запустить горючую смесь в цилиндр, а затем включил зажигание.

— Ну что, Мишка, — я хитро подмигнул ему, — если я завожу мопед, то чур я первый качусь, заметано?

— Да легко, — хмуро буркнул он. — Только фиг ты его заведешь.

Я резко нажал на пусковую педаль, двигатель пару раз обиженно чихнул, еще одно резкое нажатие — и вуаля! — мопед завелся. Я осторожно открыл заслонку, немного погазовал, а потом дополнительно отрегулировал винт подъема дросселя, чтобы добиться устойчивой работы двигателя. Под конец немного поиграл с винтом качества смеси, чтобы чуть увеличить обороты. И все! Дело было сделано.

Мишка с Серегой сразу повеселели и ошарашенно посмотрели на меня. В их взглядах помимо радостного удивления читалось еще что-то сильно смахивающее на уважение.

«Ничего, пацаны,» — подумал я про себя, — «когда вам будет по пятьдесят, так же как мне, то вы в каком-то смысле гораздо дальше меня пойдете и такое будете уметь, что вам пока и не снилось.»

Я сел на мопед и спросил Мишку:

— Бензина-то много залили?

— Полбака точно есть. Покататься хватит! — радостно воскликнул он, торопливо запирая гараж.