Эхо Древних
Шрифт:
В тот момент к нему подошёл с поклоном кто-то из орсийских аристократов. Жаль, Грушек сам приезжий и не знал в лицо всех членов городского совета. Потому не мог сказать, тот ли это предатель, о котором рассказывали. Тощий и высокий, златокудрый пижон в дорогих шмотках. Уже позже узнал от других пленников, что барон Рудель Гижма именно так и выглядел. Сдал, гадёныш, врагу город, спасая свою никчемную жизнь. Не аристократ, а предатель и трус. Впрочем… Чья бы корова мычала – сам тоже ведь хорош, горе-стражник…
А ещё рядом с бароном был другой типчик – неприметный такой, одет поскромнее. Кто-то сказал, что это Чет Контим – глава местной Тайной
Остальных на самом деле отпустили по домам, ко всеобщему удивлению горожан и явному недовольству южан-каннибалов. Тот златокудрый, оказавшийся бароном Руделем, ещё надрывался, рассыпаясь хвалебными речами о великодушии освободителей. Какой неожиданный подарок сделал Черный Король – не наказал горожан за сопротивление, а помиловал, позволил спокойно жить под властью новых хозяев. И даже защитил Орсию от разграбления, удержав в узде собственное свирепое воинство.
Ещё больше повезло некоторым избранным счастливчикам, в число которых угодил и семнадцатилетний Грушек. Они отправятся на юг, в гости к богу южан. Прямо так, стервец, и сказал: «в гости»! Можно подумать, мы совсем тупые и не понимаем, какой приём ждёт таких гостей… Если повезёт, то станем рабами. А не сложится, то и в жертву могут принести. Слыхали мы о тамошних обычаях. Даже последнему дурачку известно, что пустынники замешивают тесто для праздничных лепёшек на детской крови. Неспроста ведь бабки каждого сопляка с малолетства этим пугают.
Вначале Грушек рассчитывал сбежать по пути, но потом понял, что бесполезно… Куда сбежишь от хоть и массивных, но проворных ящериц? Один вчера попытался – в итоге стал ужином для кровожадных рептилий.
Так-то охранников немного – дюжина всего. А пленников в колонне почти две сотни. Если бы разбежались в разные стороны, многие могли бы спастись – преследователей попросту не хватит на всех. Однако при таком раскладе несколько десятков наверняка погибнет в зубастых пастях. И никому не хочется попасть в их число. Да и вообще, половина народу в колонне – дети и подростки. Как потом жить дальше, если будешь знать, что спас собственную шкуру ценой жизни малолетних карапузов. Вот того сопливого рыжего шалопая, или той плаксы с косичками.
Когда холмистая равнина сменилась лесом, колонна растянулась ещё сильнее. Было видно, как напряглись карлики – если уж кто соберётся бежать, то лучшего места не придумать. Среди кустов и деревьев ящерицы не смогут преследовать так же быстро, как на открытой местности. Да и двигаться цепочкой вдоль колонны, как раньше, у сопровождающих не получалось – дорога здесь была слишком узкая. И не дорога вовсе, а хорошо утоптанная тропа, даже без парной колеи для тележных колёс.
Когда впереди возникло замешательство, Грушек вначале не понял, что происходит. Заверещала вдруг одна из ящериц, донеслись
Минутой позже похожие звуки послышались от хвоста людской колонны, скрывающегося в зарослях за поворотом. Грушек держался ближе к голове, потому не видел, что происходило сзади.
Но когда воздух разрезал свист стрел и арбалетных болтов, парень узнал этот звук. А увидев, как валится набок одна из ящериц, как со второй сползает наездник с пробитой головой, всё понял окончательно. Засада, умело организованная таинственными партизанами, сулила освобождение. Значит, ещё не всё потеряно и не все наши сдались на милость завоевателей.
Грушек не желал снова выглядеть трусом. Он много думал, стыдясь своего недавнего поступка. Достаточно уже корил себя за брошенный бердыш и покинутый пост. Больше такого не повторится. Чувствуя нервное возбуждение, придавшее сил, начал озираться в поисках какого-либо оружия.
Неподалёку, в десяти шагах, валялся подыхающий карлик. Он ещё слабо шевелился, пытаясь дотянуться до окровавленного уха, из которого торчало древко арбалетного болта. Ящерица бросила хозяина – с хриплым воем устремилась в заросли, не то атакуя невидимого противника, не то убегая в страхе. Всё же глупая тварь – страшная, но настолько тупая, что даже засады не почувствовала. Правда, лес – не её стихия, может поэтому.
Помедлив всего секунду, Грушек бросился к умирающему карлику. Налетел с разгона и, с силой оттолкнувшись обеими ногами, обрушился деревянными подошвами башмаков прямо на ненавистную рожу. Разбивая глазные яблоки, сминая широкий нос, выбивая острые зубы с выступающих вперёд челюстей. Прыгал вверх-вниз, слыша противный хруст и превращая голову дикаря в кровавое месиво. Потом, убедившись, что враг больше не шевелится, вытащил у того из-за перевязи острый серп. Чёрное стекло, называемое обсидианом – Грушек, бывший помощник стекольного мастера, в таких вещах знал толк.
Кругом царил хаос. Некоторые дети кричали и плакали, другие разбежались в стороны, прячась за деревьями. Парни постарше, вроде Грушека, искали оружие или уже кромсали слабо сопротивляющихся раненых карликов.
Впереди, на небольшом пригорке, с которого на тропу падало срубленное дерево, Грушек заметил выскочивших из зарослей взрослых мужиков в крестьянской одежде. Каждый из них двумя руками сжимал копьё и теперь всаживал наконечник в бьющуюся в судорогах раненую ящерицу. Ещё одна рептилия, утыканная стрелами и стонущая от боли, кружилась вокруг неподвижно лежащего в траве тела хозяина. Не желая оставить его, собиралась биться до последнего, словно верный пёс. Когда тварь в очередной раз задрала вверх голову, чтобы отпугнуть нападающих предупреждающим рёвом, бледную пятнистую шею пробил арбалетный болт. А вслед за ним вонзилось несколько длинных, остро заточенных, деревянных пик. Ящерица качнулась – и тяжело рухнула сверху на тело собственного хозяина.
Потом над лесом пронесся звук охотничьего рожка. Грушек не разбирался в подобных сигналах, но, судя по всему, он означал победу. Парень так и не нашёл в кого вонзить трофейный серп – всё закончилось слишком быстро. Вокруг не осталось ни одного выжившего карлика или ящерицы. Только окровавленные тела валялись в траве тут и там. К сожалению, не только вражеские.
Позади, за поворотом, где скрывался хвост людской колонны, отозвался второй рожок. Значит, и там получилось. Свобода…