Эхо любви
Шрифт:
— Мы сделаем это до обеда, — обещала Анна.
— А твоя матушка сегодня приедет?
— Нет. Разве ты забыл, что вчера она с полковником уехала в Барракпур. Они должны вернуться завтра, но она так любит этот город, я не могу на нее полагаться.
— Надеюсь, она успеет приехать к балу, — сказал Ричмонд. — Кстати, как тебе капитан Кармайкл-Смит? Когда мы познакомились с ним в клубе, он показался мне очаровательным собеседником, но вчера он был немного не в себе. Тебе не удалось с ним поговорить?
— Вчера для меня был неподходящий
— Капитан исключительно скромный человек, — сказал Ричмонд. — Он только что получил из рук принца-регента медаль за свое участие в Явской кампании, и я слышал, что губернатор особо подчеркнул доблесть, какую он проявил при Форте Калинджар.
— В самом деле? Очень интересно, — сказала Анна, стараясь вести, себя так, будто капитан представлял для нее не больше интереса, чем для Ричмонда.
— Попробуй вызвать его на разговор об этом, — посоветовал Ричмонд. — Ну, дорогая, сегодня мне предстоит тяжелый день. Обещай, что не будешь перетруждаться.
Анна испытала облегчение, когда он ушел, но не в силах была ничем заняться. Как она жалела, что мать в Барракпуре. Ей не терпелось кому-либо довериться, а про Гарри она могла говорить только с ней. Наверное, теперь Гарри ее презирает, с болью думала Анна.
Утро помогла скоротать Августа. С ней они обсуждали распорядок бала, составляли музыкальную программу, подыскивали лучшее место для размещения оркестра, рассматривали наброски декораций и придумывали, во что им нарядиться.
— Конечно, в домино и маски, — решила Августа. — Ах, какая жалость, что нельзя сбросить лет эдак десять! Как чудесно было бы снова стать восемнадцатилетней дебютанткой, для которой этот бал первый в жизни!
— И что бы ты тогда сделала? — спросила Анна.
— О, конечно, вышла бы замуж за какого-нибудь сказочно прекрасного мужчину. Богатого, красивого и чистого, как только что выпавший снег! Ты знаешь, Анна, порой я с грустью чувствую, что остановлюсь на своем нераскаявшемся старом сатире!
— Не стоит делать вид, будто ты не любишь Джона Эллиота, — сказала Анна.
— Да, конечно, но не могу же я притворяться, что пылаю к нему той любовью, о которой мечтают все молодые особы. О, Анна, как умно ты поступила, сразу приняв предложение Ричмонда! Вы представляете собой идеальную пару. До тебя он, кажется, и не помышлял о браке.
Так рассуждала Августа, пока не спохватилась, что приглашена в гости.
— Ну вот, я ведь обещала зайти к этим несносным Ламбертам! Думаю, им непременно нужно время от времени повидать меня, чтобы посмотреть, как я выгляжу, — засмеялась Августа. — Не могу отказать им в этом скромном удовольствии, но знай, Анна, что все время, пока я буду там, меня будет мучить зависть к тебе!
Анна не могла не подумать, что Августа вряд ли стала бы ей завидовать, если бы знала о ее сложном положении. Она так волновалась, что не могла усидеть дома, вместе с тем ей никого не хотелось видеть, кроме матери и сестры,
Катаясь в фаэтоне по Эспланаде, Анна принимала приветствия друзей и знакомых и сама с ними дружески раскланивалась. По ее внешнему виду никто не догадывался, какое смятение она переживала.
Она доехала до конца Эспланады и уже приказала возвращаться, когда ее догнал Гарри. Он ехал на гнедом жеребце и на первый взгляд выглядел таким же красивым и неотразимым, как тогда, в Бате. Она почти почувствовала себя в том замечательном прошлом.
Вскоре Гарри гарцевал рядом с ее экипажем.
— Миссис Теккерей! Я надеялся, что мы встретимся.
Ей было тяжело слышать это официальное обращение, как будто они были незнакомы друг с другом.
— Было очень любезно со стороны мистера Теккерея пригласить меня вчера, — продолжал он. — Но я был невероятно поражен, почти оглушен, когда узнал, что миссис Теккерей — это та, которую я знал под именем Анны Бейчер.
Отчуждение между ними становилось невыносимым. Теперь Анна видела, что он выглядел утомленным, а его лицо избороздили морщины.
— И вы вообразили, что миссис Теккерей вытеснила Анну Бейчер? — воскликнула она. — Неужели вы не испытываете ко мне ни малейшего сочувствия?
— Мистер Теккерей знает, что мы встречались в Англии?
Она покачала головой:
— Он ничего не знает. Приходите завтра утром в дом к моей матери. Там мы сможем спокойно поговорить.
Она протянула ему карточку с адресом миссис Батлер.
— Я приеду, — пообещал он и ускакал, оставив ее в еще большей тоске и тревоге, так как она не знала, как себя с ним вести.
В тот вечер она едва не поссорилась с Ричмондом, чего ранее никогда не случалось. Вернувшись из клуба, он принялся пересказывать разговоры, услышанные там, но она не смогла заставить себя проявить к ним интерес. Ее угнетенное настроение было настолько тяжелым, что передалось и ему.
— Ты очень подавлена, я вижу, — сказал он. — В чем дело? Я чем-либо тебя расстроил?
— Нет, конечно, нет. Сегодня я не настроена разговаривать, вот и все.
— Сожалею, если моя болтовня тебя не развлекает. Обычно ты с удовольствием слушала о том, что происходит вокруг.
— О, Ричмонд, оставь меня одну! У меня очень дурное настроение.
— Тогда давай поедем куда-нибудь и развлечемся. Тебе нужно…
— Мне нужно остаться одной, — оборвала она его.
— Что ж, хорошо. Если тебе нечего мне сказать, я почитаю, — добродушно заметил он, но вскоре поднял голову от книги и заметил: — Кстати, сегодня я опять встретил капитана Кармайкла-Смита. Ему приходится все время быть настороже из-за матушек, желающих пристроить своих дочерей. Представить не могу, как такого интересного мужчину до сих пор никто не поймал в матримониальные сети. Может, нам сосватать его за Августу?