Эхо минувшего
Шрифт:
– Так что скажете? – прервал его размышления Эдвальд.
– Я согласен, – выдохнул эльф.
– Превосходно, – король улыбнулся, поднялся с места и направился к выходу. – Отправитесь послезавтра утром.
У самой двери он задержался и добавил:
– Магия – великая сила. И пора короне взять эту силу в свои руки.
Рейквин не любил путешествий. Это, наверное, было у его народа в крови, да и поговорка, гласившая «человек уйдёт, гном вытерпит, а эльф приспособится» появилась не на пустом месте. Так и он, Рейквин, приспособился и привык, что на чьей бы голове
На следующий день, в полдень, когда он, как не раз прежде, привычно складывал вещи в дорожный сундук, в его покои постучали. Это показалось эльфу странным: с тех пор, как король назначил другого верховного мага, о Рейквине все словно бы забыли. Слуги ходили к нему раз в день по утрам, никто из придворных не посылал за ним и не обращался по глупым вопросам, позволяя сполна насладиться так любимым им одиночеством и покоем. Эльф вздохнул и пошёл открывать дверь. За ней стоял невысокий круглолицый мужчина, чьи жидкие волосы блестели от пота. Он утёр лоб рукавом коричневой мантии и расплылся в улыбке. Верховный книжник Илберн собственной пухлой персоной.
– Рейквин! Я надеялся застать вас. Слышал, его величество отправляет вас на запад, в Вальмору.
– Да, Илберн, и я как раз собираю вещи. Так что, если не возражаете…
– Постойте, – книжник запустил руку за пазуху и вынул перевязанный тесьмой свёрток с сургучёвой печатью. – Вы ведь будете проезжать через Хельмар? Если вас не затруднит, передайте это архимагистру Филберту в Хельмгарде. Сам я отлучиться не могу, а для сокола тяжеловато будет, да и потеряется ещё…
– Хорошо, – эльф принял свёрток из пухлых рук верховного книжника. – А что там?
– О, не беспокойтесь. Всего лишь записи моих исследований небесных тел. Я записывал их таким мелким почерком, как это было возможно, чтобы архимагистр внёс их в Большой Атлас звёздного неба.
– В таком случае, господин верховный книжник, я вернусь к приготовлениям.
– Тысяча благодарностей вам, Рейквин! Вы оказываете неоценимую помощь науке, и к тому же…
Эльф закрыл дверь раньше, чем услышал окончание фразы, и равнодушно бросил свёрток на кровать, чтобы положить его сверху, когда все вещи будут уложены в сундук.
К вечеру Рейквин, наконец, закончил приготовления и с удовольствием рухнул на кровать. Путь предстоял неблизкий, но, по крайней мере, ему не придётся проезжать по разорённому войной югу и востоку. Впрочем, на западе, как говорили, теперь тоже не всё спокойно. Следовало не привлекать внимания, ведь Русворты наверняка не преминут возможностью захватить его, бывшего верховного мага, в плен, чтобы как-то воздействовать на короля или же просто отомстить. Вот только вряд ли они сумеют многого добиться, даже если пригрозят казнить Рейквина.
Эльф не обманывался насчёт своей теперешней роли: он был нужен Эдвальду лишь для того, чтобы взять под контроль Академию, и окажись сейчас при дворе какой-нибудь другой маг, король, не задумываясь отправил бы в Вальмору его. Однако Рейквин понимал мотивы его величества и принимал свою
Нынешнее желание Эдвальда взять магический мир в свои руки казалось Рейквину вполне логичным и обоснованным. Ведь именно давнее решение перенести Академию на остров и привело к тому, что лорды Энгаты, предпочтя отгородиться от магов, фактически потеряли над ними власть. Ригенская империя тоже не стала вмешиваться в их дела, посчитав, что это укрепит их лояльность. Все эти мудрые и дальновидные решения прекрасно работали на протяжении веков, пока не появился Вингевельд, который плевать хотел на отношения с короной и Церковью.
Прежде королям приходилось выбирать между лояльностью магов, что ценили невмешательство в их дела, и желанием Церкви их контролировать. Теперь же, когда корона и Церковь стали одним целым, Эдвальд пожелал править ещё и Академией. И Рейквин должен стать всего лишь посредником, которого маги должны принять с меньшим отторжением, чем не-мага. Вспоминая свою поездку на юг, эльф подумал, что, быть может, оно и к лучшему? Через Рейквина-архимага его величество сумеет направить Академию в полезное государству русло и уж точно убережёт мир от появления следующего Вингевельда.
Ни богов, ни королей… Породить такую идею мог лишь разум абсолютно уверенного в своих силах человека. Или абсолютно безумного. Кто знает, возможно, архимага просто ослепили успехи в некромантии, и он возомнил, будто получил власть над жизнью и смертью и теперь вправе вершить судьбу мира. Он собирался разрушить мир, чтобы на его руинах выстроить новый. Вот только строить оказалось бы не из чего.
Путь Рейквина проходил спокойно. До самого Моирвена крытой повозкой правил один и тот же извозчик, мужчина в годах с морщинистыми руками, который представился при первой же встрече, но эльф почти сразу же забыл его имя и не счёл нужным переспрашивать. Лучшая дорога, как и прежде, шла ровно до Перекрёстка, после него же повозка то и дело подпрыгивала на кочках и проваливалась колёсами в выбоины, чем сбивала Рейквину сон. В предместьях Моирвена эльф сменил повозку на другую, с молчаливым угрюмым извозчиком, у которого была отвратительная привычка время от времени цокать языком.
Ту часть западного тракта, что проходила неподалёку от Северной пущи, эльф не любил. От вида густого непроглядного леса ему становилось не по себе, и когда дорога повернула на юг, он облегчённо вздохнул. Порой извозчик ворчал, вспоминая, сколько лорды Речного края берут за право проезда через их земли, но Рейквина это вовсе не волновало. Выданная королём грамота с личной печатью его величества не только освобождала его от уплаты подорожного налога за проезд через крепости и мосты, но и обязывала давать ему эскорт. Кроме того, что было для эльфа особенно приятно, благодаря этой бумаге он мог бесплатно есть, пить и ночевать на постоялых дворах.