Екатерина Медичи
Шрифт:
— Невинных?!.
— Они, безоружные, корчились и падали один за другим… Так показал огонь, а он не лжет.
— Кто «они»?
— Люди. Кто и какой веры — неизвестно. Эту тайну ни звезды, ни огонь нам не открыли.
Жанна вышла от них сама не своя. Ее шатало, она вот-вот готова была упасть. Прислонилась к стене, постояла так несколько минут, закрыв глаза, вся во власти только что услышанного. Но у этой мумии трепетали пальцы, слышно шептали губы:
— Кара небесная… Затишье предвещает бурю… Огонь… Невинные…
Вновь грянул страшной
— Жанна!
— Боже мой! Франсуа!!!
И она с плачем упала в его объятия.
Глава 3
Господин Бирон, посол Ее Величества королевы-матери
Целый час грохотал гром и небо озарялось серебристыми вспышками молний, раскалывавших его надвое от зенита до горизонта. Бурные потоки воды неслись по городским улицам, унося следы разрушения, причиненного ураганом.
Понемногу все стихло, и как неожиданно налетела буря, так же стремглав и умчалась дальше, повернув где-то у Лиможа на юг. Люди осторожно выходили из домов, с тревогой и недоверием глядели в просветлевшее небо, в ужасе взирая на трупы, задавленные упавшими деревьями и сорванными с домов крышами. Такого бедствия не помнил здесь никто. И все с надеждой уповали на Господа, веря, что, несмотря на такое страшное предзнаменование, Он не даст их город в обиду, и благодарили Его за то, что Он даровал им жизнь.
И, скорбно опустив головы, рядом с ними оплакивали погибших их соседи.
Вечером в приемной зале донжона Жанна принимала королевского посла господина Бирона. Кроме них присутствовали ее сын Генрих вместе с сестрой и кузеном, вернувшиеся в Ла Рошель около двух часов тому назад; адмирал Колиньи, Ла Ну, принц Людовик Нассаусский — германец, протестант — и Лесдигьер.
— Ее величество выражает уверенность, что Жанна Наваррская не станет чинить препятствий браку их детей, несущему обеим королевам взаимную и вечную дружбу, а французскому королевству мир во веки веков и равенство в отправлении религиозных обрядов, — провозгласил Бирон.
— Слова, господин посол! — воскликнула Жанна. — Только слова и ничего больше. Я не вижу результатов выполнения тех статей мирного договора, которые регулируют религиозный вопрос и разрешают гугенотам богослужение близ всех городов Франции. Маршал Дамвиль, например, по-прежнему притесняет наших братьев у себя в Лангедоке, а из городов Гиени до сих пор не выведены королевские гарнизоны. Где же выполнение условий мирного договора, о котором так клятвенно заверяла меня вдовствующая королева?
— Мадам, ее величество королева-мать просила меня передать
Жанна хлопнула ладонью по столу так, что опрокинулась ваза вместе с цветами.
— Господин посол! — повысила она голос до такой степени, что посол опешил от удивления. — Ваша королева блюдет только свои выгоды, но совершенно не заботится о наших! Она принимает меры!.. Целый год прошел со дня подписания мирного договора, а ваша, простите, итальянская интриганка, которую вы называете королевой, лишь сейчас соизволила обратить внимание в нашу сторону. Да и то потому, что она никак не может выдать замуж свою толстуху, которую вы называете «первой и прекраснейшей дамой Франции».
Бирон от такого выпада на миг потерял дар речи.
— Ваше величество, — произнес адмирал, покосившись на королеву, — простите меня, но вам следует немного сдерживать себя.
— Помолчите, господин адмирал, — стремительно обернулась к нему Жанна. — Вы будете говорить тогда, когда вам дадут слово! Я — королева Наваррская и прошу вас не забывать об атом. Не вы жените своего сына и отдаете его в семью Валуа, этих вымирающих королей, тянущих один за другим к трону Франции свои пальцы, испачканные в крови своих же братьев-предшественников или тех, кто мешал им на пути к этому трону!
Генрих Наваррский сжал ладонь матери. Она кивнула сыну, дав понять, что сейчас успокоится.
— Господа, — произнес Генрих, — моя мать сильно перенервничала в последнее время, к тому же врачи нашли у нее некоторые отклонения в состоянии здоровья, поэтому вы должны быть снисходительны. — И к матери: — Матушка, вам нельзя волноваться, вам надлежит всегда помнить об этом.
— Спасибо, Генрих, — ответила она, положив свою ладонь на его, — я уже успокоилась.
— Нам сообщили из Англии, — снова начал посол, — что кардинал де Шатильон отправил вам письмо, в котором сообщал о намерении королевы Елизаветы Английской выйти замуж за принца Наваррского королевства. Его величество король Карл IX весьма обеспокоен этим и желает знать, не потому ли королева Наваррская не спешит с подписанием брачного договора, что дала согласие королеве Английской? Если это так, — то почему вы, ваше величество, не сообщите об этом прямо нашему королю?
— Что же он не спросит об этом у самого кардинала? — вскинула на него глаза Жанна. — Ведь я давно бы уже известила его об этом.
— Кардинал де Шатильон неожиданно скончался в марте этого года, ваше величество. Я думал, вам это известно.
Жанна устремила на посла пронизывающий взгляд, от которого тому стало не по себе, и произнесла:
— Кардинал де Шатильон был отравлен по приказу Екатерины Медичи, господин посол. Ему подсыпали яд в вино, которое он имел неосторожность выпить однажды вечером перед сном.