Экс на миллион
Шрифт:
— Вкусно. Спасибо.
— Эх, был бы огурчик соленый, был бы рай.
Дверь в комнату распахнулась. Я резко обернулся. Володя продолжал есть как ни в чем не бывало, нисколько не обеспокоенный появлением нового лица.
Вошедший произвел на меня впечатление. Очень красивый стройный молодой человек, чуть старше товарища Володи, в щегольском костюме. Воротник-стоечка, галстук, лакированные туфли в галошах и… самовар в руках. Водрузив его на стол, гость кивнул на меня.
— Он?
— Да, Медведь.[1]
— Договорились?
— Еще не приступали.
—
— Солдат, — представился я, пожимая руку вождя террористов. В том, что он занимает именно такую роль, понял сразу. По тому почтению, звучавшему в тоне, которым отвечал ему Володя.
— Не Командор? Впрочем, так еще лучше. Слишком вызывающая кличка. Чем вы занимались во время восстания?
— Я должен вам отчет? Что-то не припомню такой договоренности.
Медведь принялся сверлить меня суровым взглядом. Володя рассмеялся.
— Я же говорил тебе: кремень.
— Он якшается с уголовниками.
— Ничего подобного, — возмутился я. — Если вам Беленцов напел о моем знакомстве с Пузаном, он невольно ввел вас в заблуждение. Мне с ворами не по пути. И с вами тоже, если доверия нет.
— Мне Пузанков то же самое говорил, — удивил меня не на шутку Володя своим замечанием. — И он же мне подсказал, что у Солдата есть идея крупного экса.
Вот это номер! Чего не ожидал, того не ожидал. С ума сбежать: эсеры сотрудничают с ворами. Видать, в тюрьмах связи наработали.
— Не нужно злиться, товарищ! — наставительно произнес Медведь. — Конспирация и еще раз конспирация. Мы должны быть постоянно начеку. Скоро против нас начнет действовать вся полиция Империи, осознав, что именно мы, максималисты, несем главную угрозу режиму. Хаос! Только создав хаос, можно массово втянуть народ в борьбу, в социализм…
Ну, завел шарманку! Как комиссар, накачивающий вверенную ему часть перед боем. Мне только агитации за советскую власть, то бишь, за революцию, не хватало. У меня в памяти много всего отложено, что позволит разбить в пух и прах все его доводы. Хотя вряд ли он правильно среагирует на мои пророчества. Фанатик идеи — что с него взять? Он продолжал вещать яростно, вкладывая энергию в каждое свое слово. Только нервное подергивание лица несколько портило картину.
Я спокойно смотрел ему в глаза, не особо прислушиваясь. Войти в историю — этого он хочет? Я даже не исключал того, что его не волнует возможность получить власть в свои руки. Амбиции и еще раз амбиции — вот, что двигало этим человеком. Профессиональный революционер — надо же такое придумать?! Превратить в профессию террор, подпольную жизнь… Могу понять, когда убийство превращается в профессию, в источник дохода. Есть же наёмные убийцы, есть мафия. Но творить хаос, прикрываясь желанием послужить народу, и за этот счет жить? Не понимаю. Вернее, понимаю, но не принимаю.
«Вы же банкроты, хотя еще не знаете об этом. Если доживете до Красного Октября, сами все поймете. Большевики смахнут вас с доски с еще большей легкостью, чем монархистов. Но мне на вас плевать. Случайные попутчики
— Может, по делу поговорим? — прервал я на полуслове разошедшегося Медведя.
— По делу? — сразу успокоился он. — По делу можно. Мне рассказали про ваши условия. Они принимаются. 25 процентов и три заграничных паспорта. Но хотелось бы выслушать конкретику.
О, мне было что рассказать господам террористам. Времени я даром не терял после первой встречи с Володей в «Метрополе». У меня в кармане карта и подробно расписанный по пунктам план. Лично проверил все нужные точки. Прошел ножками, сверяясь с часами, которые все ж таки себе прикупил. Все разведал: и место сбора боевой группы, и как зайти в банк, и пути отхода.
Я расстелил на столе карту, сдвинув к самовару опустевшую сковородку.
— Итак, наша цель — банк Московского купеческого общества взаимного кредита. Рыбный переулок. Новый Гостиный Двор. Переулок совсем небольшой, саженей сто двадцать. Вход в него с Биржевой площади или с Варварки. Есть и черный ход, очень для нас удобный. Через него дворами можно выбраться в Юшков переулок, соединяющий опять же Варварку и Ильинку. Если на Биржевой дежурит городовой, который может поднять тревогу, то Юшков в плане отступления куда безопаснее, — я показал на карте вилкой все точки и добавил. — Про отход поговорим позже, а сейчас по пунктам с самого начала.
— Секунду! — прервал меня Медведь и по-доброму улыбнулся. — Разговор у нас долгий. Давайте его вести за чаем. Володя, нальешь?
Товарищ Володя тут же завозился с самоваром, притащив заварочный чайник и чашки. Пока заваривал, товарищ Анатолий закурил папиросу и спросил:
— Почему именно этот банк?
— Очень удобный: все на втором этаже, компактно, проще контролировать обстановку. И такой… карманный, что ли, если понимаете, о чем я.
— Мало народу?
— Да. Практически всегда пустой. Подломить этот банк можно с той же легкостью, как у ребенка конфетку отнять. Только конфетка выйдет золотой.
— Сколько там будет? — хором выдохнули господа террористы.
— Не ко мне с таким вопросом. Но, судя по всему, обороты солидные. Рядом же Биржевой зал. И я своими глазами видел, как в банк в первой половине дня шныряют брокеры для кредитования. И сдают на хранение ценные бумаги. Только я бы не советовал связываться с акциями, векселями и прочей макулатурой.
— Почему?
— Они все номерные. И заверяются личными подписями при передаче. Вычислят на раз, если, украв, пойдете их превращать в деньги.
— Откуда вы все это знаете? — подозрительно спросил Медведь.
— Купил через этот банк немного акций на Нью-Йоркской бирже.
— Ничего себе! Вот так солдаты в нашей армии!
— Он же нитку собрался рвать, — подсказал Володя.
— Нитку? — переспросил я.
— Так уголовники говорят о побеге за границу.
— Понятно. Планы товарища Солдата нас не касаются. Вернемся к нашим баранам. Время экса? — продолжил расспросы Медведь.
— Конец операционного дня.
— Странный термин. Но суть я уловил. Если точнее?